момента, действовал в его интересах. Именно так. Навязанные Роберту Эмберхарту желания правителей никоим образом не его воля. Но… в этом и заключается ошибочность твоего суждения».

— «Ты хочешь сказать, что цели моего отца отличны от им задекларированных?», — задумчиво спросил я, — «Такое вполне вероятно, но смысл тогда причинять мне вред и неудобства, когда я изначально не понимаю, в чем врежу его планам?»

Внутри моего разума послышался хохот. Негромкий, спокойный… снисходительный. Я чуть было не вспыхнул, с трудом вспомнив, как сам проклинал тот день, когда эндокринная система заработала, делая из моего спокойного разума растущего человека пустой эмоциональный бардак буйного подростка, одержимого минутными импульсами и бестолковыми чувствами.

— «Действительно, зачем же расстраивать мальчика-бомбу, который так упорно не хочет взрываться?»

В идею я вцепился как голодный пёс в заблудившуюся курицу — со смесью азарта, отчаяния, страха и черт знает чего еще. Рявкнув на что-то гундосящего мне полицейского, из носа которого хлестала почти не сдерживаемая его усилиями кровь, я свирепо затянулся, превращая почти целую сигарету в пепел.

— «У Англии нет ни малейшего повода устраивать взрыв на территории Японии. Этот архипелаг — единственный оплот цивилизации на этой стороне континента!», — вбил я ожесточенную мысль в глубь собственного черепа.

Ответом мне был сухой смешок.

— «Ты меня плохо слушал. Но… я всё понимаю», — это прозвучало слегка издевательски, — «Повторюсь — детонация в следствие нашего резонанса породит не только мощный взрыв, который отправит меня домой на высокой скорости. Канал между планами, привязанный к тебе, тоже заполнен энергией. Так же, как и я. Так же, как и ты. Мы оба с тобой представляем из себя закапсулированную энергию, содержащую информацию — в энергетическом плане, естественно. Твоя детонация отправит меня домой по наполненному энергией моего плана каналу, что выльется в аналогичную детонацию уже в моем мире. Шанс, что после этого образуется устойчивый проход между нашими мирами — чрезвычайно высок. Более того, через этот канал начнет истекать энергия моего мира, что привлечет очень нездоровый интерес моих сородичей. Следуешь за моей мыслью?»

— «Это будет глобальная катастрофа!», — яростно отмахнулся я от уже двух что-то бубнящих полицейских в испачканной кровью униформе. Они стояли, вцепившись руками в решетку, и отвлекали. Мысли скакали как сумасшедшие, но стройными рядами, — «Отец бы не пошёл на такое безумство! Это же апокалипсис!».

— «Всего лишь дополнительное насыщение вашего мира энергией, что должно было бы привести к уменьшению эффекта Бурь», — хмыкнул Эйлакс, — «Ну и… создание действительно чего-то стоящего форпоста под боком у Индокитая. Достаточного для открытой конфронтации с Поднебесной».

— «Ты… откуда?»

— «Мы вдоволь общались с Робертом, когда искали способ вернуть меня, одновременно позволяя ему реализовать свои мечты о контакте между мирами. Последствия, что я описал, были одним из наиболее неблагоприятных исходов в наших расчетах, но Эмберхарт решил, что такой результат его устроит».

— «С ума сойти…»

— «Ты бы прервал канал с Тишиной, пока смертные еще живы»

Что?!

Я ошарашенно выглянул из камеры. На полу валялись человек пять из полиции. Измазанная кровью дверь клетки была открыта. Люди слабо подёргивались, совершенно не производя впечатление здоровых и социально ответственных полицейских. Канал? Я что, подсознательно «приоткрыл дверцу» ради долгого диалога с Эйлаксом?

Так и есть. Прикрыв свою связь с неведомой силой, на исследования которой у меня совершенно не находилось времени, я досадливо ругнулся, размышляя, что делать дальше. Уйти из полицейского участка с подозрением в братоубийстве, оставив за собой целое здание истекающих кровью из носа и ушей людей?

Позвоню-ка я в медицинскую службу…

Номер госпиталя, к счастью, на местном пункте связи не просто был, а был везде, обведенный толстым слоем красной краски. Сообщив приятному женскому голосочку о том, что все полицейские участка пострадали от непонятной фигни, я уселся в свободное кресло местного диспетчера и закурил, думая, что же теперь предпринять. На ум не лезло совершенно ничего. Если слова Эйлакса правдивы, то наилучшим выходом из сложившейся ситуации будет вынуть пистолет из кобуры валяющегося тут же полицейского, явно сидевшего на телефоне ранее, и, опозорив себя прикосновением к автоматическому оружию, вынести себе мозги.

Этого… не хотелось. Я научился вызывать Тишину, будучи живым и чувствующим. Теперь это странное состояние, субстанция, энергия, черт знает что — была совсем рядом! В любой момент времени! Лишаться юного и сильного тела, жизни, амбиций и планов… нет, эта перспектива теперь мне категорически не нравилась. Слишком со многим нужно разобраться, слишком многим отплатить, слишком многого добиться. Эйлакс со знанием дела рассуждал о своем положении, так почему бы не попробовать побороться? Может, я смогу снабдить его необходимым для решения нашей проблемы?

И… да. Превратиться в живую бомбу мне теперь практически не грозит — Тишина стабилизирует нас с демоном.

Вывод? Буду бороться!

На этой оптимистичной ноте я взвыл как жарящийся на сковородке грешник, падая на пол, рядом с бесчувственным полисменом, и хватаясь за живот.

Ранен? Нет…

Арк?!!

Обратившись к ворону, я увидел, как он взлетает, суматошно хлопая крыльями. Фамильяр был ранен, образ, как он краем глаза замечает что-то блестящее, подпрыгивает на месте и начинает убегать, получив резаную рану под брюшко, был отчетлив и свеж.

…в окне под ним виднелась наблюдающая за взлетом птицы Цурума Шино, сжимающая в руке еще несколько метательных ножей…

Рейко!!

Двадцать минут, может чуть больше. Столько времени мне понадобилось, чтобы вытащить свое оружие из конфиската участка, проинструктировать под дулом револьвера пару прибывших в этот самый участок дежурных врачей… и добежать до своего особняка.

Гримм. Здоровяк неловко топтался посреди двора, его руки и грудь носили следы нескольких ударов острым лезвием. Кто-то напал на него, явно с целью убить, но, видя, что гигант не сопротивляется и даже не понимает, что происходит, бросил это бесцельное дело.

Уокер и Легран. Без сознания. Большие шишки на головах. Зарубка — сделать им выговор не ходить по дому безоружными. Расставили секреты, мины и ловушки, а оказались беззащитными против предательства. Вину за то, что я сам пустил в дом и облачил доверием предателей… я проглотил. Зажал в себе. Живые? Хорошо!

Азат… мертв. Старика резанули по шее, хлестко, надежно… за дело. Он сжимал в еще теплых руках один из автоматов Анжелики, брызги крови и раскрошенные панели коридора демонстрировали, что старый опытный халифатец вовсю использовал свой талант притворяться незаметным и безобидным. Покойся с миром, Азат ибн Масаваль Исхак Аль-Батруджи… или жди, пока я за тебя отплачу.

Мао, служанка Эми Арай, оказалась парализована каким-то бумажным талисманом, который ей прилепили ко лбу. Девушка-кошка лежала, судорожно