за стол. Вчетвером. Исаму Таканобу, пробавлявшийся до нашего прихода аперитивом в виде бутылочки сакэ и свежей газеты, был очень похож на своего брата — только если император мог похвастать поджарой фигурой, скрытой обычно под кимоно, то министр авиации и авиационного строения Японии был куда как более кряжист. Более того, вспоминая лицо Кейджи Таканобу, я неожиданно понял, что никогда бы не посчитал Исаму младшим братом, выглядел тот едва ли не на десяток лет старше.

И… политесов, в отличие от правителя, он вести не любил.

— Эмберхарт-кун, Иеками-сан, я позволю перейти себе прямо к делу, ради которого вас позвал, — сосредоточенный и определенно уже уставший мужчина налил себе еще одну крошечную чашечку саке. Пригубил, отставил, продолжил, — Из-за диверсий на железнодорожных путях воздушный транспорт востребован как никогда ранее, поэтому я постоянно занят. Итак… Ваши… взаимоотношения, а также их возможное развитие, множат вам обоим недоброжелателей в удивляющих даже меня количествах. Про достижения Эмберхарта на почве убийства людей… пусть даже и оправданного, я вообще молчу. Гость нашей страны убивает её подданных с такой скоростью, что слава о его делах не успевает распространяться…

— Прошу прощения, что перебиваю, Таканобу-доно, — сделал я короткий поклон с места, — Но вынужден заметить, что я только защищаюсь.

— Во-первых, эта сентенция никоим образом не будет волновать родителей, потерявших сына, — тут же блеснул сталью взгляд брата императора, — А значит кровь будет литься снова. Во-вторых, ты используешь тактику запугивания, Эмберхарт-кун, расправляясь с выступающими против тебя довольно жестоким образом. Это разумно, но вовсе не с точки зрения тех, кого Иеками-сан не интересует. Посторонних. В их глазах ты видишься крайне опасным для общества… в котором собираешься жить в будущем.

— Вся сложившаяся неприятная ситуация — результат воздействия внешних сил, — подавив желание закурить, я отхлебнул мерзкого зеленого чая с едва уловимым вкусом. Покатав во рту горячую жидкость, проглотил. Взглянул на терпеливо ожидающего продолжения Исаму, — Сил, от которых у меня должна была быть защита, как у гостя страны. Однако…

— Я к твоим бедам отношения не имею. Как и не обязан выслушивать претензии, — качнул головой Таканобу, останавливая меня жестом, — Есть ситуация, набирающая неприятности, как снежный ком. Я предлагаю вам, Эмберхарт-кун, Иеками-сан, вариант, который решит большинство текущих проблем, одновременно с этим предоставив вам очень большие перспективы.

Как интересно. Вдруг откуда не возьмись совершенно невиноватый могущественный лорд, несущий нам, двум бедным детям, идеальное решение, частью которого является скромно сидящая и совершенно не отсвечивающая в разговоре Омори Чика. Переглянувшись с Рейко, мы обратили наши взоры к Таканобу Исаму, всячески демонстрируя готовность выслушать, выраженную в коротких уважительных поклонах.

— Ты, Эмберхарт-кун, можешь взять в жены присутствующую здесь Омори-чан, — наконец начал удивлять меня министр авиации, — Думаю, ты знаешь её ситуацию? Она, как дающая в будущем клятву служения самому императору, лишается права на личное имущество. Тебе отойдут в единоличное пользование земли, предприятия и финансы Омори. Более того, союз с ней подразумевает полное принятие в род — ты будешь не консортом, а полноценным главой. Случай, хочу сказать, для нашей страны, исключительный. Но… возможный.

Я посмотрел на Чику. Та с пугающим энтузиазмом улыбалась.

— Что касается тебя, Иеками-сан, то мое предложение будет еще грандиознее, — брат императора повернулся к необычайно посерьезневшей Рейко, чьи глаза, казалось, потемнели почти до черноты, — Я предлагаю тебе в мужья Горо Таканобу, моего старшего сына. Думаю, нет смысла расписывать всё по мелочам?

Ох. Это предложение… было императорского размаха. Оно ошеломляло. Из грязи в князи, если считать грязью простое главенство в роду Иеками. Вчерашние изгои, шестьсот лет бойкотируемые обществом, сбежавшие из страны, и вот, сразу после становления главы, становящиеся родственниками императорской семьи. Я, видевший свой потолок в качестве консорта, внезапно получаю в свои руки целый комплекс активов, оставшихся без хозяина.

Но…

— Таканобу-доно, — обратился я повелителю воздуха, — Думаю, для вас не является секретом, что мои отношения с Иеками-сан не подразумевают фактического исполнения обязательств между заложником и аристократом. Это удобное прикрытие, устраивающее нас обоих. Перед тем, как даже начать обдумывать ваше предложение всерьез, я бы хотел услышать мысли Иеками-сан по этому поводу.

— Что же, вполне разумно, — покивал определенно довольный мужчина, поворачивая свой корпус к Рейко и обращаясь уже к ней, — Подозревал, что ведущую роль в вашем тандеме играет потомок бога Райдзина, но уж больно вы, Эмберхарт-кун, себя решительно вели…

— У нас нет ведущих ролей, Таканобу-доно, — сухо отозвался я, глядя в глаза очень серьезной Рейко, — Есть лишь ведущие нас интересы. Я уступаю право первого ответа Иеками-сан не потому, что признаю её выше себя, а потому, что она гораздо лучше разбирается в культуре этой страны.

На самом деле, я оказался выбит из колеи надежнее, чем если бы в помещении рванула «OGR-2b» ирландского производства. Свето-шумовая граната, которой безумные взрывники придали объём, вес и воздействие свето-шумовой бомбы, надежно выводила из строя… приблизительно всё живое. А то живое, что оказалось, к своему несчастью, ближе трех метров от детонации — обычно разлеталось в клочья. Слух после неё обычно теряли навсегда… а нередко и рассудок. В том числе и те, кто её бросил недостаточно далеко.

Углубившись в мысли, радостно зафиксировавшиеся на такой знакомой гранате, я неожиданно для себя пропустил какой-то момент, вернувшись в реальный мир лишь тогда, когда слезшая со стула Рейко согнулась перед братом императора в глубоком поклоне под 90 градусов.

— При всём моем уважении, Таканобу-доно, — размеренно и глухо произнесла она в пол, — Вынуждена отказать вашему предложению.

Такого ответа не ожидал никто. Совершенно. Ни Чика, ни Исаму совершенно не были готовы именно к этому варианту развития событий. Это было видно по провалившимся попыткам удержать невозмутимые выражения лиц — у японца дёрнулось веко, четырехкурсница изумленно приоткрыла рот…

— Иеками-сан, надеюсь, у вас найдется объяснение своему отказу? — полыхнул раздражением министр авиации, начав медленно темнеть лицом, — Вы же понимаете, что без уважительных причин, я восприму подобное… неблагожелательно.

— У меня есть веский повод отказаться, — Рейко выпрямилась.

— Слушаю вас внимательно, Ие… ками-сан, — процедил Таканобу Исаму, выпрямляясь до отчетливо слышимого хруста в спине.

…и Рейко заговорила.

Глава 19

Рейко сохраняла каменно-неподвижное лицо принцессы ровно до того момента, как мы вчетвером уселись в карету. Стоило только вознице, которому я приказал править домой, а не в академию, тронуть повозку с места, как личико коротышки исказилось в пугающую гримасу, а она сама с отчаянным воплем рванула со своего места мне на грудь, вызвав испуганное оханье Шино. Следом раздался громкий вибрирующий вопль, от