Борис обернулся.

Перед ним стояла молоденькая девушка, зябко кутаясь в короткую, не по погоде, курточку. Курносая, в тёмном берете с помпоном на голове, она между тем продолжала:

– Мы отстали от своей группы, – тут она махнула рукой в сторону подруги, – и автобус ушёл без нас!

Девушка смешно и как-то уж совсем по-детски надула замёрзшие губы. Борис хотел рассмеяться, но улыбка застыла на его лице, стоило ему лишь взглянуть на спутницу говорившей девушки. Темноволосая, с точёной фигурой, она молча глядела на молодого офицера, и парню показалось, что он утонул, растворился в её васильковых глазах. Сердце в груди тревожно ёкнуло, и Борис почувствовал, что не в силах не только говорить, но и отвести взгляда от незнакомки. Пауза затянулась. В следующий момент девушка, почувствовав себя неловко от пристального мужского взгляда, зарделась и опустила глаза.

– Хотите, я провожу вас? Здесь недалеко, – опомнился Борис.

– Нам неудобно. Вы, наверное, заняты? – энергично запротестовала курносая, и из-под её берета показалась маленькая смешная косичка, которую она тут же принялась сердито запихивать обратно.

– Да нет. Я прибыл на учёбу в академию, и по предписанию мне следует явиться туда только завтра. А сегодня я абсолютно свободен. Тем более что и сам я не был в Русском музее уже тысячу лет!

– Вам так много лет? – игриво пошутила курносая. – А в какой академии вы будете учиться?

– В военно-медицинской, на курсах. Я военный хирург.

– Как интересно! А как вас зовут? – осведомилась курносая.

– Борис.

– А меня – Наташа! – протянула узкую ладошку девушка. – А мою подругу – Оля.

Их глаза встретились вновь. И в груди у Бориса стало жарко.

Молодые люди отправились в музей пешком, и всю дорогу, отвечая на вопросы Наташи, Борис рассказывал о Дальнем Востоке, красотах Хабаровского края, о Владивостоке и Уссурийске. Он шёл рядом с девушками, державшимися под руку, и украдкой поглядывал на Олю, которая, как казалось Борису, внимательно слушала его рассказ. Парню вдруг остро захотелось остаться наедине с девушкой и заглянуть в её прекрасные глаза!

– Так вы родом с Дальнего Востока? – поинтересовалась Наталья.

– Нет.

– А как же вы там оказались? Вас туда отправили служить?

– Мои мама и старший брат сейчас живут в Хабаровске. Туда они переехали из другого города. А я после окончания академии здесь, в Ленинграде, попросился на Дальний Восток, чтобы быть ближе к ним. Ну а вы что же о себе не расскажете? Откуда вы приехали? Надолго ли в Ленинград? – наконец задал свои вопросы Борис.

– Мы студентки третьего курса политехнического института, – ответила за подругу молчавшая ранее Оля. – Живём и учимся в Липецке. А сюда… – девушка осеклась, не договорив – столь необычной была реакция на сказанное их нового знакомого.

Борис даже остановился. Трудно сказать, почему, но он почти знал, ощущал каким-то шестым чувством, что должен узнать об Оле нечто необычное, особенное! И предчувствие его не обмануло: она живёт в ЕГО Липецке! Там, где прошло его детство, где жили они с батей всей их дружной семьёй!

Подруги тоже остановились. Они с удивлением смотрели на молодого человека.

– Вы, наверное, никогда не бывали в нашем городе? – осторожно, с тревогой в голосе спросила Оля. Её синие глаза не мигая смотрели на молодого офицера. Девушка по-своему истолковала поведение Бориса.

– Напротив, туда в сорок пятом мы с батей вернулись с войны.

– ?!!

Девушки с нескрываемым изумлением смотрели на парня.

– Мой отец, полковник медицинской службы, подобрал меня в сорок четвёртом в сожжённой фашистами белорусской деревне. Затем с наступающим фронтом мы дошагали до Берлина. А после победы он привёз меня в Липецк к своей семье, которая стала и моей семьёй.

– А где же он теперь? – робко спросила Оля.

– Похоронен на липецком кладбище.

Наступила долгая тягостная пауза, во время которой молодые люди шли молча. Мимо в разные стороны торопились прохожие, обгоняя их замедленный шаг на ходу.

Борис шёл по проспекту, не замечая ничего вокруг: на него разом нахлынули молчавшие до сих пор воспоминания.

Девушки шли рядом, боясь потревожить офицера.

– Простите меня! Я, наверное, сделала вам больно? – нарушила наконец молчание Ольга.

– Ну что вы, скорее наоборот! Выходит, мы с вами земляки! – улыбнулся, справившись с собою, Борис. – Вы так и не ответили мне, на сколько дней приехали в Ленинград.

– На три дня с экскурсией. Послезавтра вечерним поездом уже возвращаемся домой, – вновь вступила в беседу замолчавшая на время Наташа.

Сделав последний поворот за угол, молодые люди вышли к Русскому музею.

– А вот и наш автобус! – радостно воскликнула курносая, показывая рукой в сторону группы авто, разместившихся на узкой площадке вдоль кованой ограды сквера. – Спасибо вам большое!

– Да не за что, – пожал плечами Борис.

В это время из экскурсионного автобуса вышла сердитого вида пожилая женщина и энергично замахала девушкам рукой. В её ладони был зажат какой-то яркий предмет: то ли зонтик, то ли флажок.

– Это наша гидесса, – пояснила Наташа и, обернувшись к подруге, предложила: – Я побегу, а ты подходи!

Уже на бегу Наташа махнула рукой Борису, прощаясь.

«Поняла!» – с благодарностью подумал о ней офицер.

– Ну, я пойду? – тихо произнесла, не глядя на него, Оля.

– Неужели вы сейчас уйдёте и мы никогда больше не увидимся? – решился молодой человек.

– Я вас совсем не знаю… – Синие глаза девушки глядели прямо в глаза юноши. В них читались тревога и надежда.

– А мне кажется, что мы с вами знакомы всю жизнь, только очень давно не встречались!

* * *

Весь следующий день пролетел, будто одно мгновенье. Борис стал на довольствие в академии, ознакомился с учебным планом и расписанием, оформил пропуск на территорию части. Затем забежал в гостиницу для переменного состава, бросил, не разбирая, вещи в своей комнате, где хоть и стояли две кровати, но сосед пока отсутствовал. И снова вернулся в альма-матер. До семи вечера, времени его свидания с Олей, оставалось ещё несколько часов, которые он хотел потратить на встречу с бывшими однокашниками, оставшимися служить после окончания академии в Ленинграде.

За пять минут до назначенного времени молодой человек с букетом алых гвоздик появился у дверей гостиницы на Петроградской стороне. Стоял чудесный осенний вечер. Ветер стих, и в воздухе витал едва уловимый запах опавшей листвы.

Оля не заставила себя ждать. Когда в очередной раз распахнулась дверь гостиницы и она, выйдя на крыльцо, лёгкой походкой направилась в сторону Бориса, тот испытал невольное волнение. Девушка подошла ближе, и молодой человек заметил, что и она взволнована. Огромные её глаза блестели, а щёки горели румянцем.

– Здравствуй, это тебе! –