Шрифт:
Закладка:
Потом его мысли перенеслись обратно на фронт. Он вдруг вспомнил жестокие бои конца войны и гибель командующего у прусского города Мельзак, отошедшего после войны к Польше.
«Как несправедливо – не дожить до победы каких-то трёх месяцев! Эх, Ваня, Ваня!» – по-отечески через годы и расстояния пожурил Черняховского, будто своего сына, старый доктор.
Пётр Митрофанович сам, как истинный профессионал, первым поставил себе неутешительный диагноз – рак поджелудочной железы. Боролся, но был не в силах уже победить недуг. А когда понял, что жить осталось недолго, решил открыться своим близким. Тем более что болезнь прогрессировала, и скрывать происходящее дальше уже было невозможно. Вот тогда и полетели сыновьям тревожные телеграммы.
Привлекая всеобщее внимание мерно гулявших по тенистым аллеям выздоравливающих и их посетителей, Борис быстрым шагом, почти бегом, нёсся по территории госпиталя. В руках он сжимал портфель и кулёк с яблоками, которые купил, подчиняясь известному принципу: к больному – не с пустыми руками. Хотя и прекрасно понимал, что вряд ли отец уже сможет их есть.
Молниеносно отсчитав лестничные пролёты старого здания, задыхаясь от бега, парень ворвался в палату.
– Батя! – бросился он к отцу.
Полковник открыл глаза и, узнав сына, слабо и как-то виновато улыбнулся ему самым краем побелевших губ.
– Ну, слава богу! Я уж думал, что так и умру, не дождавшись от тебя этого слова, – еле слышно сказал он.
– Батя, прости! – гладил ослабевшую руку отца Борис, и непрошеные обильные слёзы душили его, не давая вздохнуть полной грудью.
Через день из Хабаровска прилетел Евгений, и вся семья собралась в больничной палате у постели доктора.
Увидев обоих сыновей рядом, Пётр Митрофанович попросил их приблизиться и, с трудом выговаривая каждое слово, сказал:
– Я хочу, чтобы вы знали – я умираю счастливым человеком. В своей жизни я повидал много смертей, но не видел смерти своих детей! Не бросайте мать и любите друг друга!
После похорон отца, на которые пришли сотни людей, знавших и любивших старого доктора, Евгений забрал Елизавету Матвеевну с собой в Хабаровск, где жили он сам и его семья. А Борис вернулся в Ленинград доучиваться в академии.
Смерть Петра Митрофановича разделила жизнь молодого человека на «до» и «после». Оказалось вдруг, что он на самом деле был сильно привязан к своему «бате», и теперь он страдал оттого, что, как ему казалось, при жизни отца он так и не открыл ему в полной мере своего сердца. Не показал, как сильно любит и уважает его!
Борис впал в состояние, близкое к тоске. Несколько месяцев прошли как в тумане. В памяти вдруг всплыло всё: страхи минувшей войны, первая встреча с Петром Митрофановичем, чай с сахаром и вкуснейшими в мире корочками ржаного хлеба в пропахшей лекарствами землянке. Как наступал фронт. Убитые и раненые. Холод и голод. Первая встреча с союзниками. Белые флаги в окнах поверженного Берлина и длинная молчаливая очередь из немецких стариков и женщин за кашей к походной кухне. Как заболел в поезде при возвращении домой, в Россию, и лежал в жару на нижней полке трясущегося вагона, а усталый профессор сидел у него в ногах, то засыпая на ходу, то пробуждаясь, и щупал его пульс. Всё-всё…
Наконец Борис взял себя в руки и мысленно поклялся быть достойным памяти своего отца. А для этого – стать хотя бы хорошим хирургом! Он весь подобрался внутренне и стал работать до изнеможения, не жалея себя. Парню казалось, что только так он сможет стать хорошим профессионалом и кому-то что-то доказать… Во всяком случае, забыть о своём горе такой его настрой помогал.
Борис проходил подготовку на военно-воздушном факультете академии, и его, как и его сверстников, очень интересовали уроки только что завершившейся корейской вой ны, где принимали непосредственное участие советские ВВС. Но опыт 64-го отдельного истребительного авиационного корпуса, действовавшего в Корее, куда входили вся советская авиация и зенитная артиллерия, не только не изучался, но находился под грифом «секретно».
Борис окончил академию в 1961 году, получив диплом с отличием, и одним из немногих приобрёл право выбора при распределении. Ему предлагали продолжить учёбу в ординатуре, службу в госпиталях Москвы. Но он попросился на Дальний Восток, чтобы быть поближе к своим родным.
Вся страна в то время жила в состоянии праздничного подъёма: СССР – первый в космосе! Юрий Гагарин, Борькин ровесник, скромный улыбчивый парень, «съездил» на орбиту и влюбил в себя всю планету! Казалось, что люди всей земли в восторге обнялись, предчувствуя, как тогда казалось, скорые полёты к другим мирам! Новая крупная победа нашей страны чем-то напоминала май сорок пятого: весна, жизнь, новые надежды!
Новоиспечённый военный хирург лейтенант медицинской службы Борис Добров следовал во Владивосток к новому месту службы через Хабаровск, где собирался провести у родных свой очередной отпуск. Молодой человек ехал в поезде, любуясь красотой и привольем необъятных просторов великой страны. Локомотив весело отстукивал километры, а из динамиков одна за другой звучали песни о загадочных мирах и космических полётах.
В воздухе витала романтика: «На пыльных тропинках далёких планет останутся наши следы» – звучал голос популярного певца Трошина. И сердце у Бориса замирало от радости. Скоро, совсем скоро он увидит своих близких!
За три года, которые прошли со времени похорон отца, Елизавета Матвеевна сильно изменилась: похудела и постарела. У неё развилось заболевание ног, и пожилая женщина редко покидала пределы квартиры. Евгений поддерживал мать как мог, понимая, что с уходом отца мир для неё опустел. Он вырос по службе и занял пост заместителя начальника госпиталя, но продолжал оперировать и заслуженно считался одним из лучших хирургов края. Но, учитывая возраст мамы, от её оперативного лечения воздерживался.
По случаю приезда брата Евгений взял краткосрочный отпуск на несколько дней, и они с женой Еленой весь его посвятили Борису, показав ему все местные достопримечательности: наскальные петроглифы, Хабаровский утёс, набережную Амура. Они рассказали удивительные истории о судьбах великих людей России – первооткрывателях и исследователях Дальнего Востока: Хабарове, Пояркове, генерал-губернаторе Восточной Сибири Муравьёве-Амурском.
Как много нового для себя узнал Борис! Никогда прежде он даже представить не мог, насколько красив и грандиозен дальневосточный край, как богата эта земля! Сколько здесь природных богатств: ягод, грибов, орехов!
Молодой человек не переставал удивляться местным красотам, и уезжать от своих не хотелось. Но отпуск неумолимо мчался к концу. Его ждал Владивосток – главный город Приморского края.
