Вот так новость: опустошен и выжат.

Раньше я подобрал бы выражения поизящнее, поуклончивее. Не такие голые уж точно.

Когда меня спрашивали о провале «Команды Т», я много раз отшучивался, так как дико переживал и не хотел заражать переживаниями почтенную публику. У нее своих, наверное, хватает. Как бы то ни было, с переживаниями покончено. Теперь всего лишь опустошен. Опустошен не потому, что облажался, а потому что ясно увидел, что впереди только мрак, позорные шутки и растущая в геометрической прогрессии жалость к себе. Избавьте меня от этого. Лучше отвезите в лес и пристрелите. Вот серьезно.

Все бы отдал, чтобы вернуться в корейскую забегаловку и сказать официантке: «Угости меня, пожалуйста. Знаю, у тебя есть немного кваса и крекеров». Во дворике у забегаловки стена с опознавательными символами и номерами телефонов для своих. Таинственно и прекрасно.

Все бы отдал, чтобы прошвырнуться вдоль Карповки и пустить по ней бумажный кораблик. Там, у истока реки, покошенный домик, всеми покинутый (и, возможно, проклятый). Над столом в домике висит календарь. Представляете, по этому календарю у нас по-прежнему 2007 год. Кто помнит шутку про 2007-й?

Все бы отдал, чтобы… А, все равно не поймете.

Пост появился на «Фейсбуке» сегодня рано утром, в 06:10, и быстро оброс комментариями. Поначалу они сводились к двум вопросам: «Что здесь творится?» и «Дорогой Илья, чем могу помочь?» Позднее выяснилось, что дорогой Илья не отвечает на комментарии и звонки и вообще исчез со всех радаров. В квартире на Обводном сценариста тоже не нашли. Посыпались однотипные и залайканные предположения, будто он не выдержал хейта и покончил с собой в тихом месте. Кто-то, напротив, не менее предсказуемо утешал, что с Илюхой все в порядке и он чистит карму через запой– вдали от Интернета и наставленных глаз. Комментаторы рассуждали, следует ли подавать заявление о пропаже человека, и если да, то на каких основаниях. Достаточно ли слов: «Избавьте меня от этого»?

Все эти измышления и догадки раздражали, поскольку Арина знала, что пост адресован одной ей.

Это с ней Илья пускал кораблики по Карповке. Окей, может и не только с ней, но в забегаловке они обедали вдвоем. Официантка тогда неловко отшутилась, что квас– это славянский напиток, а не корейский.

Знал ли Илья, что Арина следит за ним? Ну, за год она поставила «нравится» трем его постам, чтобы поддержать после провала «Команды Т» иподбодрить на фоне всего. Уж кто-кто, а почетный нарцисс такое заметит. Да и мистификация в его духе. Придумать собственное исчезновение и вывесить зашифрованное послание на самом видном месте– о да, фирменный почерк. И вот не минуло и дня, а Арина, словно глупенькая девочка, бросает все и по первому зову летит в Петербург.

Что-то это напоминает. Ах да, многочисленные выходки Ильи, когда он срывался в какой-нибудь Выборг, оставлял записку на столе и выключал телефон. На второй день изведенная переживаниями Арина мчалась в треклятый Выборг и покорно ждала на вокзале, пока ее ненаглядный соблаговолит явиться за обратным билетом. С прочищенной кармой и кучей бестолковых идей.

Из Пулкова Арина сразу поехала на Петроградку. Каменноостровский проспект все так же давил геометрически выверенной строгостью, как и шестнадцать лет назад. Как и шестнадцать лет назад, Арина запуталась в нехитром подземном переходе. Чудилось, сама Вселенная повторяет в деталях атмосферу первого свидания. Для пущей верности не хватало лишь опоздать на десять минут, но точного времени на этот раз Илья не назначил.

У входа в кафе она перевела дух. Если он ждет внутри, она явилась сюда напрасно. Если нет, то тем более. В первом случае получится, что она играет в чужую игру. Во втором– что выставляет себя идиоткой, всюду ищущей знаки судьбы.

А, раньше надо было думать!

В кафе группа то ли школьников, то ли студентов (с каждым годом различать их с первого взгляда становилось все труднее) что-то отмечала. В уголке скромно примостилась молодая парочка. Никаких намеков на Илью, можно выдыхать.

Арина села за столик у входа и заказала суп кимчи.

–Вам рис к супу принести?– поинтересовалась официантка, совсем молоденькая.

–Нет,– машинально отреагировала Арина.

Впрочем, через минуту она поменяла решение, прибавив к заказу рис, а заодно жареный тофу, два пянсе с тыквой и чайник чая. Желудок, ранним утром вынужденно переведенный в спящий режим, восстал и требовал подношений. С чего, собственно, ему отказывать?

Из памяти напрочь стерся интерьер из 2018-го. Арина смотрела на кремовые стены, на черно-белые фото с достопримечательностями, на бамбуковые шторки и не находила в сердце никакого отклика. Похоже, все воспоминания от первого свидания заполонил Илья. Насмешливый, уверенный в себе, жутко обаятельный. Задним числом можно оправдаться, что первокурсницу, ошеломленную уже фактом своего существования, сразил бы тогда кто угодно. Но все-таки не кто угодно.

Превосходно управляясь палочками, он между делом спросил:

–Подаришь мне кольцо, когда пойдешь за меня замуж?

Она промямлила что-то. Кажется, что не любит свадьбы. Ответ Илью расстроил.

–Я ожидал чего-то более остроумного.