–Э…– Арина зависла.

–Назовите, пожалуйста, кодовое слово.

–Арина?

–Неверно. Назовите, пожалуйста, кодовое слово.

Слово, слово… Слово– у нее с Ильей столько общих слов, что до утра не отгадаешь.

–Гелиос?

–Неверно. Назовите, пожалуйста, кодовое слово. Если сейчас вы дадите неверный ответ, доступ к ячейке будет закрыт.

Вот и все.

Арина хотела нажать на сброс, чтобы не слышать жестокий приговор от бездушной программы. Взгляд упал на экран ноута.

–Добротворцы!– выпалила она и зажмурилась.

–Верно. Мы отправим вам сообщение с номером ячейки и кодом доступа. Спасибо, что пользуетесь нашими услугами.

Ничья похвала сейчас не обрадовала бы Арину больше, чем это бесстрастное одобрение от бота.

Она выпила снотворное и все равно проворочалась чуть ли не до утра. Как ни странно, это не помешало вскочить по будильнику. Похоже, организм переключился в хардкор-режим: много бегаешь, мало спишь, энергии хоть отбавляй. Лимит на такое состояние, как правило, не превышал трех суток, далее начинались сбои и глюки.

В сети Илья не появлялся. Комментаторы все так же вяло спорили, подавать ли заявление.

По плану шли ячейка на улице Деникина и река Карповка, упомянутая в посте.

День выдался теплым и солнечным. Повезло застать питерский сентябрь таким.

Юго-Запад располнел, причем совсем не респектабельно. Зелени сделалось меньше, торговых центров больше– беспощадная логика мегаполиса. Улица Деникина делила квартал с улицами Врангеля, Колчака и Каппеля. Авторы названий, очевидно, не изнуряли себя мозговыми усилиями. Что до Ильи, то он либо снова неумело шутил, либо ударился в белогвардейщину к сорока годам. Тоже модно.

Арина полагала найти в ячейке какую-нибудь шоколадку да записку, настолько же туманную, насколько и ироничную. Почти. В зеленой камере дожидалась банка консервированных персиков, некогда горячо любимых, с косо прилепленным стикером на боку. На стикере красовалась надпись фломастером: «Приз для лучшего сыщика». Арина не узнала бы почерка бывшего ни из тысячи, ни из десятка прочих почерков, так что однозначно утверждать, будто писал он, не решилась бы. А стиль его, дурацкий.

Что ж, если он настаивает.

Арина купила в «Магните» пластиковые вилки и лаваш и устроила себе завтрак на остановке. Желания преломить хлеб, конечно, никто не изъявил. Люди косились на забывшую о приличиях девушку, точно советские бабушки из детства. Такая реакция отчего-то подогревала аппетит. Арина отрывала от лепешки кусищи и половинками водружала на них персики, а затем набивала рот углеводными монстрами. Одна половинка соскользнула на юбку, но влажная салфетка, выдернутая из упаковки, ликвидировала намечавшееся пятно и тем самым погасила панику в зародыше.

Финальным штрихом стал выпитый прямо из банки сироп.

Арина вытерла губы тыльной стороной ладони и прикрыла глаза. Прекрасной юности момент– много лет спустя. Сто к одному, что Илья был бы доволен перформансом.

По дороге на Аптекарский остров новая волна воспоминаний опрокинула чувство реальности происходящего. На какой-то миг Арина даже запуталась, взаправду ли она сорвалась в Петербург или по-прежнему грезит о спонтанном путешествии. Она вспоминала два совместных года в коммуналке, заваленный акционной едой холодильник, толпы творческих и псевдотворческих гостей с дешевым вином. Когда гости наконец допивали вино и удалялись, она и Илья, оба утомленные трепом, молча лежали рядом друг с дружкой на продавленном диване, который не складывался. Если разговор и заводился, то о вещах существенных и волнительных. Самый доверительный разговор из возможных, так считала Арина.

Считала ровно до того момента, как на экраны вышел фильм «Базируется на подлинных событиях». Илья, написавший сценарий, пересказал добрую треть их доверительных диалогов и выдал ее секреты. Картину хвалили за жизненность, сам Даррен Аронофски– вот уж кто гуру манипуляций– восхищался. Еще бы не жизненно, ага.

Кстати, в ламповые коммунальные времена Арина познакомилась с Николаем Солодовым, будущим богемным режиссером. Тогда его звали Колей Рябыкиным, и свое высокомерие он искусно прятал.

Интересно, а Коля высказался по поводу исчезновения Ильи?

«Фейсбук» Рябыкин не вел, а в «Твиттере», как оказалось, вчера выложил две записи: рекламу проекта для молодых актеров и вечернее фото из ресторана. Где с лыбой заносит над стейком вилку и нож.

Мразь самодовольная. Арина не сомневалась, что это Рябыкин уломал Илью отойти от артхауса и написать сценарий к «Команде Т»– крупнобюджетной жвачке, к тому же провалившейся в прокате. Вынудил человека, ненавидящего блокбастеры, работать над блокбастером. В конце концов, и «Базируется на подлинных событиях», несмотря на моральную неразборчивость создателей, и «Страна Грезия»– классные фильмы, драйвовые, по-хорошему вольтанутые. Их и через двадцать лет смотреть будут. А «Команда Т»– это плохая имитация красной икры.

В посте Илья отмечал покошенный домик у истока Карповки. Исток, если верить «Википедии», располагался рядом с ботаническим садом, где река впадала в Большую Невку. Они гуляли там всего раз: вдвоем, в августе 2019-го– года, пропитанного вином и весельем.

Уже на набережной Арина вспомнила, что это она вытащила Илью сюда с идеей декадентского фотосета. Она нарядилась в длинное черное платье и накрасила губы фиолетовой помадой, а он надел потрепанный костюм с джинсовой рубашкой и взбил волосы крафтовым пивом. Затея с бумажными корабликами пришла в голову Илье: они трогательно дополнили фотосет.

Никакого домика, особенно покошенного и покинутого, у истока не было. Следовало ожидать, что это опять иносказание. Более-менее под описание подпадало длинное двухэтажное здание в упадническом состоянии. Судя по фигурным каменным наличникам на окнах и выдолбленным военным узорам на фасаде, строение предназначалось для чего-то торжественного. Теперь же второй этаж пустовал, а действующую часть первого занимали типография и магазин комиксов.

В типографии Арина с порога поняла, что тут ловить нечего: забитые работой люди угасали в захламленном пространстве, не знавшем проветриваний. Комиксы на фоне типографии очаровали. Комнатка с обилием изданий, с любовью и толком разложенных по полочкам, создавала уютное ощущение музейного архива. Заведовал им крупный бородач в песочных бриджах и жилетке с множеством карманов. Он казался Хагридом в кукольном домике. Когда Хагрид поднялся со стула, чтобы поприветствовать Арину, выяснилось, что он выше на две головы.

–Приветствую! В первый раз к нам?

–М-м, да. Здравствуйте.

–Добро пожаловать в нашу скромную лавку! К вашим услугам старые комиксы, постеры и прочее печатное барахлишко, дорогое сердцу и уму.

Старомодность бородача умиляла. С Ильи бы сталось водить знакомство– не дружбу, конечно, дружить он не умеет– с такими.