сориентироваться в пространстве после раннего подъема) стоял в дверях.

Кадер довольно кивнул. Он не ошибся.

* * *

Первые несколько дней, проведенные с осознанием того, что его знакомые – не совсем люди (или совсем не люди?), дались Уиллу непросто. Каждый вечер, проходя мимо зеркала в коридоре, он останавливался и с усмешкой выплевывал в лицо Уиллу-С-Той-Стороны: «Бред!» или подолгу сидел на кухне, уставившись в чашку с неизменно яркими звездами, и качал головой.

Но время шло, и он понемногу смирился с тем, что на наличие сверхъестественных созданий в жизни он повлиять не может. Вернее, может, но не хочет. И пусть после каждого визита к Кадеру у него возникали новые вопросы взамен заданных, и пусть порой он чувствовал себя не в своей тарелке – зато по вечерам его больше не съедала тоска, и жизнь стала на порядок интереснее. У него появились – нет, не друзья – таким словом он не любил разбрасываться понапрасну, но хорошие знакомые, а может, даже приятели. Дни стали короче, ночи – темнее, но Уильям – чуточку счастливее.

Поначалу он боялся, что Кадер разозлится на его непрекращающиеся визиты, но джинну было в радость рассказывать истории, и вскоре Уилл знал уже довольно много об арикъялнах и их жизни. Больше всего его потряс тот факт, что его новые знакомые оказались старше его примерно в три раза – Кадеру недавно исполнилось шестьдесят шесть, а Эсси была на пару лет моложе. Но после того как ундина сообщила, что в примерном соотношении с человеческим возрастом они старше всего на пару-тройку лет, он успокоился и решил, что можно не обращать на это внимания.

Наличие целого мира, аккуратно встроенного в мир привычный и являющегося его неотъемлемой частью, как шестеренки составляют часовой механизм, действительно поражало воображение. Многие арикъялныне просто обитали с ним на одной планете – они жили бок о бок с людьми, в постоянном взаимодействии с ними. Даже те, кто почти не покидал Скрытых Оазисов – городов, находившихся в малонаселенных уголках Земли и тщательно укрытых с помощью магии, – все равно не мог полностью отгородиться от необходимости общаться с людьми. Они пользовались человеческими изобретениями, расплачивались человеческими деньгами (в зависимости от того, в какой стране находился их город) и читали по утрам те же новости про застрявшего в канализации медведя, что и Уилл.

Что уж говорить о тех, кто, как Кадер или Эсси, жил среди людей! Тут все было еще сложнее: шагу не ступишь, пока не сдашь экзамены на умение жить в человеческой среде и не получишь документы – с фамилией и именем, под которыми будешь известен всю эту жизнь. И если имя еще могло остаться тем, что тебе дали при рождении (как, собственно, и случилось у приятелей Уилла), то фамилия менялась с каждой новой жизнью. Да и экзамены надо было пересдавать каждые пять лет – прогресс-то не стоял на месте. Мир Уилла изрядно перевернулся, когда он осознал, что теоретически их почившая на старости лет соседка вполне могла оказаться какой-нибудь мэрроу[9] или шелки[10], сменившей облик и начавшей новую человеческую жизнь. Юридически, конечно, она числилась бы умершей. Уилл не представлял, как им удается проворачивать такие махинации с документами, но Кадер сказал, что за долгие годы механизм уже отлажен. Конечно, ускоряющийся прогресс периодически ставил палки в колеса, но пока удавалось успешно справляться. В конце концов, именно для этого в столицах многих стран работали Советы – крупные собрания арикъялнов, занимавшиеся подготовкой и поддержкой тех, кто жил среди людей. Именно там принимали экзамены, выдавали паспорта и регистрировали проводников, предоставляли советы по трудоустройству и помогали найти жилье.

Эсси сменила уже два облика: в прошлом она носила другую фамилию и работала в другой отрасли. А вот Кадер оказался в человеческой среде впервые – и это было заметно. Уилл долго хохотал после того, как ундина, несколько раз заглянувшая к ним, припомнила Кадеру пару случаев, когда у него спрашивали фамилию, а он с ужасом осознавал, что не помнит ее – получена-то она была совсем недавно.

Впрочем, его можно было понять – сочетание восточного имени с традиционным немецким «Хильдебранд» выглядело нелепо, да и не подходило Кадеру – воинственным он казался в последнюю очередь[11]. Джинн пожаловался, что в ответ на его попытку договориться в Совете ему сказали: «И так сойдет». Уилл мысленно отметил, что по этому принципу жила как минимум половина его сокурсников. Да что там, он и сам не пренебрегал этой прекрасной установкой.

Так, за долгими рассказами, прошла почти целая неделя, пока, наконец, в очередное утро Уилл не обнаружил на двери табличку «Закрыто». Кадер тем не менее был внутри и увлеченно писал что-то в небольшом блокноте. Уилл аккуратно постучал и, получив в ответ одобрительный кивок, просочился в лавочку.

– Решил устроить себе выходной? – поинтересовался он с порога.

– Если бы. Скорее, вынужденный отпуск, – откликнулся Кадер. – Вот, разбираюсь с последними делами. Тяжелая неделька выдалась. Хорошо хоть бухгалтерией не я занимаюсь, для этого сторонняя организация есть.

Уиллу стало немного совестно от того, что он подбрасывает занятому джинну лишние хлопоты. «Наверное, не стоило так его донимать», – подумал он. Но извиниться так и не решился. Вместо этого он поинтересовался, надолго ли Кадер оставляет свой магазин без присмотра.

– Не знаю, – последовал ответ. – Как получится. Мы с Эсси уезжаем.

Уиллу не составило большого труда сложить пазл из имеющихся кусочков. Что ж, раз Кадер всегда хвалил его за правильные вопросы, он не рассердится, если будет задан еще один.

– Это из-за тех писем, да?

На лице Кадера застыл испуг, словно его ударили. Он растерянно заморгал, после чего тихо спросил:

– Ты и это слышал?

Уилл кивнул.

– Немного.

– Да, из-за них, – подтвердил Кадер. – Я обещал Эсси помочь. Не думаю, что это будет сложно. Зато места там красивые. Заглянем в гости к нашим, живущим в тех краях, я на озеро посмотрю наконец – Эсси столько про него рассказывала!

Уилл напрягся. Интересно, он и правда так думает или занимается самовнушением? А может, пытается оградить его от лишних переживаний?

– А куда вы? – решил уточнить он.

– На юг, в Каринтию. К озерам.

– А-а-а, понятно, – протянул Уилл и внезапно сник. Еще бы – у него только появились приятели, а теперь они уезжают в другой город на неопределенный срок. И никаких больше интересных рассказов, шуточек про фамилию Кадера и посиделок за чаем. Печально.

Нет, будь у Уилла здесь друзья, учись он на очном или имей официальную работу – он, скорее всего, спокойно пережил бы отсутствие Кадера и Эсси. Тем более связь через Интернет никто не отменял. Но всего этого не было, а значит – снова тонуть в рутине по вечерам, снова тоскливо вздыхать каждый раз, проходя мимо площади Марии Терезии, где дружные студенческие компании валяются на газоне, играют в карты и пьют лимонад (ну, или что покрепче). Хорошо хоть, что с приходом зимы они исчезали оттуда на несколько месяцев – досады меньше. Правда, в декабре на площади открывалась рождественская ярмарка, на которую приходит молодежь, чтобы пить глинтвейн… Да чтоб вас!

В магазине воцарилась неловкая тишина. Кадер, заметив погрустневшее лицо молодого человека, тоже ушел в глубокие раздумья. Уилл угрюмо разглядывал этикетки на банках с чаем и вертел в руках найденный на прилавке карандаш.

Так прошло несколько тягостных минут. Наконец, Кадер, обнаружив, что записывать что-либо стало довольно проблематично, протянул руку.

– Давай-ка сюда.

Уилл молча передал ему карандаш.

– Знаешь, – продолжил джинн. – Я тут подумал… Если хочешь, можешь поехать с нами ненадолго. Вернешься в любой момент – с поездами тут проблем нет.

Уилл воспрял духом. Удивительно, насколько незначительными оказываются некоторые трудности, если попробовать поискать решение!

– А это не опасно? – он начал с вопроса, тревожившего его больше всех.

– Вряд ли опаснее, чем быть тут, – пожал плечами Кадер. – Конфликты между арикъялнами, особенно живущими с людьми, редки. В Комитете узнают – мало не покажется. Поставят на учет,