С лязгом открылась дверь купе. Мышлаевский сильно вздрогнул. В дверь просунулся вестовой:

– Ваше превосходительство, к вам генерал Юденич.

Мышлаевский молча кивнул. В купе, отодвинув замешкавшегося вестового, вошел взвинченный Юденич и сразу, не здороваясь, спросил:

– Александр Захарьевич, вы что же это?

– А что?

– Драпаете-с?

Мышлаевский вскинулся:

– Прикажете дожидаться турок? Я не самоубийца! – со стуком поставил стакан, расплескав чай. – Взгляните в окно! Они жгут костры у нас под носом! В городе даже нет регулярных частей! – его голос поднялся почти до визга. Юденич молча наблюдал генеральскую истерику. Мышлаевский отвернулся к окну:

– Это конец…

Юденич спокойно и твердо сказал:

– Сарыкамыш нам оставить никак нельзя. Кроме того, я полагаю, наши ресурсы отнюдь не исчерпаны.

– Я шапкозакидательству не обучен, – не оборачиваясь, ответил Мышлаевский. – Я отдал приказ об отступлении по всему фронту. Все. Можете идти.

Но Юденич не собирался уходить.

– Кто отвечает за оборону Сарыкамыша? – спросил он.

– Полковник Букретов.

– Кто это?

– Не знаю и знать не желаю! – Мышлаевский резко обернулся и, наткнувшись на тяжелый взгляд Юденича, пояснил: – Казачий полковник, оказался случайно проездом, из отпуска. Уже принял командование.

– Честь имею, – сухо бросил Юденич и вышел из купе.

Юденич Николай Николаевич (1862–1933) – генерал от инфантерии. Герой Русско-японской войны, награжден Георгиевским оружием. В декабре 1914 года – начальник штаба Кавказской армии. Один из самых успешных русских генералов Первой мировой войны. Последний в истории кавалер ордена Святого Георгия I степени.

Уже на перроне, бросив взгляд на силуэт Мышлаевского в окне, Юденич едко заметил:

– Хорош генерал, нечего сказать… Самохин!

Тут же подскочил ординарец.

– Сыщи-ка мне этого полковника Букретова.

– Есть! – козырнул Самохин и исчез в темноте.

В ноябре 1914 года войну России объявила Турция. Русские генералы были уверены в скорой победе. Первые недели боев действительно были успешными, и командование пропустило момент перехода противника в наступление. Турецкий военный министр Энвер-паша сосредоточил на Кавказе 90 тысяч солдат против 63 тысяч человек русской армии.

Но турки так спешили, что даже не позаботились о теплом обмундировании для солдат, рассчитывая, что все необходимое те снимут с разгромленных русских и местного населения.

Затерянный в горах Восточной Турции городок Сарыкамыш был стратегически важен и для русских, и для турок. Через его железнодорожный узел проходили все пути поставок русских войск, а в самом городе находилась их главная передовая база.

Если бы турки смогли взять город, они бы получили все необходимые припасы, окружив и уничтожив всю Кавказскую армию. Кавказ для России был бы потерян.

9 декабря два турецких корпуса вплотную подошли к городу.

Командующий армией генерал Мышлаевский уехал в Тифлис, передав полномочия своему начальнику штаба, генералу Юденичу.

Первое, что сделал Юденич, – немедленно отменил приказ об отступлении. Он был уверен, что за несколько недель непрерывного движения в горах турки уже выдохлись. Ударили морозы, и лазутчики извещали, что плохо одетые и необутые турецкие солдаты тысячами гибнут от холода.

Коменданту Сарыкамыша, полковнику Николаю Букретову, принявшему под командование две дружины ополчения и 200 выпускников школы прапорщиков, нужно было продержаться хотя бы трое суток до подхода подкреплений.

Первым делом Букретов отправился на железнодорожный склад. Ополченцы вскрывали ящики, оружие выносили наружу. Букретов сокрушенно качал головой:

– М-да, винтовочек-то негусто…

Подошел молодой ополченец, доложил:

– Отнесли, ваш-бродь. Чего, еще таскать чего?

– Погоди. Что там, постреливают?

– Постреливают, ваш-бродь!

– Ишь ты, – заметил Букретов, – и мороз им не помеха…

Ополченец, помявшись, заявил:

– Дозвольте спросить, ваш-бродь!

– Валяй.

– А сколько нам треба продержаться? Ну, это самое, в днях?

Букретов задумался:

– …четыре, шесть… 12… 18!

– 18 дней?! Не продержимся, ваш-бродь! Это ж как же продержаться, коли и воевать-то нечем… Да и некому…

Но Букретов его не слушал. Он с восхищением смотрел на ящик, который только что вскрыли. Внутри были какие-то железяки, но Букретов как будто увидел нечто прекрасное.

– Продержимся, Макаров, теперь точно продержимся! – радостно сказал он. – Это знаешь что, а? – он погладил рукой странную трубу, лежащую в ящике.

– Не могу знать, ваш-бродь, – растерянно ответил Макаров.

Букреев рассмеялся:

– Это, брат, наш лучший друг. «Максим». Ну-ка, вынимаем…

– Что за Максим такой, ваш-бродь? – подозрительно спросил Макаров.

– Не знаешь? Эх, ты, деревня! Пулемет системы Ма́ксима, вот что это такое!

Пулемет американского изобретателя Хайрема Стивенса Максима появился в 1883 году и стал первым в мире настоящим автоматическим оружием, совершившим своего рода революцию в военной тактике. Хорошо обученный солдат из обычной винтовки мог делать не более одного выстрела в 2–3 секунды. Пулемет же вел огонь со скоростью 10 выстрелов в секунду с прицельной дальностью до одного километра. Два-три таких пулемета могли сдержать атаку огромных подразделений, удерживая в паническом страхе атакующего врага. С 1904 года пулеметы производили на тульском оружейном заводе. «Максима», чаще именуемый в народе как «Максим», или даже «Максим Смертин», производился более 60 лет, до 1945 года, став одним из самых легендарных и успешных образцов оружия XX века.

16 пулеметов, обнаруженных на складе в Саракамыше, позволили Букретову и его крошечному отряду продержаться трое суток, отбивая одну за одной турецкие атаки. Каждый «Максим» мог сдерживать целый полк. Но за два дня до наступления нового, 1915 года, турки начали решающий штурм. Они прорвались в центр города, захватив железнодорожную станцию. Им казалось, что победа совсем уже близко.

В самый критический момент в Сарыкамыш ворвались на рысях казаки Запорожского полка с пулеметами и четырьмя пушками. Это подоспело первое подкрепление. Натиск османов вновь удалось остановить.

Этой же ночью подошли пять батальонов кубанских казаков под началом генерал-майора Михаила Пржевальского. Сменив Букретова, который после трех суток боев уже еле держался на ногах, Пржевальский возглавил оборону города.

Пржевальский Михаил Алексеевич (1859–1934) – генерал-майор, начальник Кубанской пластунской бригады. Впоследствии – генерал от инфантерии, командующий Кавказским фронтом. Двоюродный брат знаменитого путешественника и разведчика Николая Пржевальского. После революции вступил в белогвардейские вооруженные силы Юга России.

А тем временем Энвер-паша лично прибыл к Сарыкамышу, чтобы возглавить наступление. Османские войска начали решающий штурм. Они захватили вокзал и стали спешно укрепляться, готовясь к новой атаке. У Пржевальского оставался последний резерв – две сотни кубанских казаков-пластунов полковника Термена.

Термен Ричард Иосифович (1870–1937) – полковник. Исполняющий обязанности командира 1-й Кубанской пластунской бригады, позже – ударного отряда, включавшего 153-й пехотный Бакинский и 15-й Туркестанский стрелковый полки.

Глубокой ночью Пржевальский уговаривал Термена выступить немедленно. Полковник требовал дать его бойцам хотя бы несколько часов на отдых, а лучше