– Здравствуйте. Я – мисс Эванс, – представилась я, глядя на непонимающий взгляд мужчины. – Мой отец находится в лечебнице. И вот, я получила письмо.

Я положила конверт на стол.

– А, вы дочь господина Эванса, – кивнул лекарь, мельком глянув на конверт. – Да, вашего отца уже пора забирать. Или оставить, но тогда это будет стоить пятьдесят медяков за день. Его состояние… Уверены, что справитесь?

– Я не уверена, но у меня нет таких средств, чтобы оплачивать проживание отца здесь, – я развела руками. – У меня нет выбора. А нет возможности определить отца в богадельню?

– Богадельня забита до отказа, – нахмурился лекарь. – Тем более сейчас, в конце осени. Мне жаль.

– Мне тоже, – грустно резюмировала, опуская взгляд.

Я знала, что этот вариант практически невозможен. Но так надеялась!

– Идёмте, я вас провожу.

Мы шли не долго. Всего несколько метров, и господин лекарь пропустил меня в небольшую комнату, где лежали больные. В нос ударил неприятный запах лекарств и микстур.

Отец сидел на кровати и бездумно смотрел в окно. Его культи были свешаны с кровати и обмотаны какими-то тряпками. Некогда густая, темноволосая шевелюра исчезла. Теперь голова была лысая.

– Почему его обрили? – шепотом спросила я у лекаря.

– Паразиты, – развёл руками господин. – Мы не можем рисковать и выводить вшей в несколько этапов. Слишком велик риск, что начнётся эпидемия.

Отец услышал голоса и обернулся.

– Ах, Лили, дочка! – воскликнул мужчина. – Пришла всё-таки за отцом.

– Пришла, – медленно шепнула, не решаясь подойти к отцу.

Он вызывал злость и даже ненависть, пока валялся в собственной рвоте на полу дома. Но сейчас… Сейчас он вызывал жалость.

И эта лысая голова, и серая рубаха, которую выдают всем пациентам, и культи эти.

Отцу ампутировали ноги чуть выше колена. Он никогда не сможет ходить. Маги ещё не научились отращивать потерянные конечности.

Но я рада, что хотя бы сидеть он может. А также сможет ползать на руках, так что какое-никакое передвижение по дому будет. Может, он со временем научится и в туалет сам ходить. На ведро не сможет, но если ему купить детский горшок.

– Вы сможете помочь мне с перевозкой, – попросила я лекаря. – К сожалению, у нас нет никого, кто смог бы помочь занести отца в дом.

– Конечно, – кивнул господин лекарь. – Сейчас распоряжусь, чтобы вам выделили карету. Пока можете забрать его вещи. Ещё я вам выдам мазь, которую надо будет наносить на швы, пока они полностью не заживут. Также дам микстуру, которая будет уменьшать боли. Но предупреждаю, больше положенного не давайте. Господин Эванс страдает алкоголизмом, так что микстура может вызвать привыкание.

Я молча собрала вещи отца, намереваясь избавиться от них сразу же, как приедем домой. Сожгу в печке, а ему куплю пару простых рубах и штанов. Я делала всё молча. стараясь не смотреть на отца. Мне страшно и больно видеть, что случилось с сильным мужчиной всего за три года.

И я так надеялась, что характер отца станет мягче, когда он поймёт, что мы о нём будем заботиться.

Но я ошибалась.

Яд давно проник не только в тело отца, но и в его сердце.

Как только папаша очутился дома, как только за помощниками лекаря закрылась дверь, он тут же сел на своём тюфяке и по-хозяйски осмотрелся.

– Эми, ну-ка, дай отцу поесть, – приказал он малышке, тыча пальцем в кастрюлю с супом.

Эми было дёрнулась выполнять приказ, но я остановила её.

– Нет, отец, – строго отрезала я. – Ты не так давно обедал в лечебнице, так что потерпишь до ужина.

– Хороша дочка! Отца родного голодом морит! – заворчал папаша и опираясь на руки, пополз к кастрюле.

Но я не позволила дотянуться до кастрюли. Перехватила перед самым носом и поставила на стол. Уж до стола он точно не дотянется.

– У нас мало денег, чтобы всякий раз есть от пуза, – спокойно ответила на взгляд, полный ярости.

– Тогда сбегай в таверну за вином!

– Нет, – не сдержав усмешку, отозвалась я.

Пора было топить печь и готовить ужин. Завтра на работу. Как мне оставить детей с отцом? Я поглядывала на детей. Томми с интересом смотрел на культи папаши, а Эми сидела в углу, опустив глазки в пол.

Она боится… Понимает, что завтра останется один на один с папашей, и отчаянно боится.

– Эми, милая, принеси воды, – попросила я, намерено опустошив небольшое ведёрко.

Девочку уговаривать не пришлось. Быстро подскочив, она натянула курточку и выскочила на улицу, прихватив ведро.

– Значит так, – зло процедила я, глядя на папашу. – Если ты будешь обижать детей или как-то нам вредить. Если ты хоть раз заикнёшься о вине или картах. Если ты каким-то образом приведёшь сюда своих дружков – пьяниц, то видит бог, я отправлю тебя жить в подвал. Буду спускаться дважды в день, кормить, но ты никогда больше оттуда не выйдешь. И всю зиму просидишь там.

Папаша зло зыркнул на меня и пополз в сторону выхода. У двери в подвал он замер и повернулся ко мне. Я отшатнулась, увидев на его лице неподдельный ужас.

– Ты открыла его, – шевелил он побелевшими губами. – Ты нас погубила. Всех нас!

– Что ты несёшь? – с дрожью в голосе я отшатнулась.

Папаша совсем выжил из ума.

– Ты выпустила их. Выпустила… И теперь они придут ночью и убьют нас всех, – запричитал папаша, медленно отползая от двери.

– О ком ты говоришь? – хмурилась я.

Я понимала… Понимала. но не хотела верить.

– О призраках, что живут в этом проклятом доме, – горько прошептал папаша. Он лёг на свой пуфик и потянул одеяло на себя. Отвернувшись к стене, он больше не сказал ни слова. Только одеяло мелко подрагивало, словно папаша плакал.

Я посмотрела на дверь и глубоко вздохнула. Нам некуда больше идти. Придётся жить здесь. Вместе с призраками.

Я очень надеюсь, что призрак моей далёкой бабки нас не тронет. Или же я завтра пойду к магу и попрошу изгнать призраков из дома, заплатив остатками серебра.

Глава 7

Эми зашла домой и с недоумением посмотрела на папашу. Я лишь качнула головой, призывая не задавать лишних вопросов. Вместо этого дала сестре нож и указала на картошку.

Надо успеть потушить овощи с мясом, да и помыться не мешало бы.

Как теперь всё это организовывать – я не представляла. Завтра вечером