Неожиданно мудрые слова из уст молодой девушки.

— А Василий что?

— Он тоже довольно легкомысленный юноша. Он чем-то похож на Феликса, но мой брат куда прозорливее. Феликс пытался отговорить Васю, но все как о стену горох… Леш, нам пора выходить.

На взлётной полосе уже ждали два автомобиля. Черный комфортабельный седан с тонированными стеклам и неприметный серый фургон.

Из седана вышла женщина, которая сразу привлекла мое внимание. Высокая, стройная, в идеально сидящем сером деловом костюме и коротком меховом пальто. Её строгий пучок подчёркивал изящные черты лица, а глаза выражали холодную сосредоточенность.

— Ваше сиятельство, — поклонилась женщина. — Разрешите представиться, Валерия Петровна Дятлова, управляющая имением «Новое село». Добро пожаловать в Вязьму.

Её взгляд был сосредоточен и холоден, но в голосе звучало почтение. Она внимательно осмотрела нас обоих, прежде чем перейти к делу.

— Елизавета Леонидовна прибыла в имение сегодня утром, — сообщила Дятлова. — Её поведение вызывает вопросы, поэтому мы решили действовать осторожно. Сообщили Лионелле Андреевне и стараемся тянуть время.

Ида нахмурилась.

— Кто был с ней? — спросила она.

— Только водитель, — ответила Дятлова. — Они приехали на автомобиле с петербургскими номерами. Госпожа Рибопьер сейчас в поместье, но, судя по всему, не собирается задерживаться надолго.

— Почему вы так решили? — спросил я.

— Она приказала подготовить автомобиль к отъезду, — пояснила Дятлова. — Её вещи всё ещё в машине. Госпожа взяла в дом лишь одну смену одежды. Очевидно, она планирует продолжить путь сегодня. И она много говорит по телефону, запершись в спальне.

Ида встретилась со мной взглядом, её лицо выражало смесь тревоги и решимости.

— Мы должны поторопиться, — заключила Юсупова. — Времени у нас мало. Не хватало еще гнаться за ней до самого Минска. По машинам!

Глава 7

— «Новое село» — одно из старейших имений Рибопьеров, — рассказывала Дятлова, пока мы ехали. — Оно досталось Лизавете Леонидовне по наследству от её отца, графа Леонида Андреевича. Некогда усадьба была очень известной. Здесь даже проводились балы и концерты, поэты представляли оды и поэмы. Но за последние годы место стало… более уединённым.

То есть заброшенным. Рибопьеры предпочли петербургскую суету размеренной жизни на лоне природы. Как и многие аристократы.

Когда автомобиль свернул на дубовую аллею, перед нами открылся вид на старинную усадьбу. Господский дом возвышался на холме, окаймлённом ухоженным парком с прудами. Снег живописно покрыл крышу дома и ветви деревьев, словно на картине.

Вдалеке за парком виднелся шпиль старой церкви, а река, обрамлённая заснеженными берегами, текла медленно и тихо. Воздух был наполнен лёгким ароматом хвои и морозной свежести.

— Добро пожаловать в «Новое село»! — учтиво улыбнулась управляющая.

Дом выглядел внушительно: колонны на фасаде, широкая терраса вела к парадному входу. Но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что усадьба видела лучшие времена. В некоторых местах краска облупилась. Парк, хоть и ухоженный, уже не блистал прежним великолепием — скульптуры и мосты слегка обветшали, а аллеи засыпал снег.

Мы вышли из автомобиля, и я сразу огляделся. Охрана высыпала из фургона и заняла позиции рядом с нашим чёрным седаном, дожидаясь приказаний. Я обернулся к безопасникам Иды:

— Оцепите выходы. Выставьте людей у автомобиля госпожи Рибопьер и задержите водителя. Графиня не должна воспользоваться транспортом.

Ида кивнула, поддерживая мое распоряжение.

— Сделаем, ваша светлость, — прогудел один из охранников.

— Где сейчас госпожа Рибопьер? — спросил я у Дятловой.

— Ее сиятельство должна быть в своих покоях, — ответила она. — На втором этаже. Слуги сообщили, что она практически не выходит оттуда. Ужин ей принесли в комнату.

— Мы хотим увидеть её немедленно, — решительно сказала Ида, и я заметил, как она слегка сжала руки в кулаки. — Предупреждать о нашем визите не нужно. Пожалуйста, проводите нас.

— Как пожелаете, ваше сиятельство…

Дятлова повела нас к входу. Внутри усадьба была такой же величественной, как снаружи, но чувствовалось запустение. Мебель, хоть и сохранила изысканность, выглядела потускневшей. На стенах висели потемневшие от времени картины. Лёгкий запах пыли витал в воздухе, смешиваясь с запахом дров, горящих в камине где-то в глубине дома.

Слуги поспешно кланялись нам с Дятловой, когда мы проходили через холл. Один из них выглядел встревоженным, но быстро выпрямился и исполнил легкий поклон.

— Где водитель и графиня? — спросила Дятлова, её голос был твёрдым и властным.

— Водитель на кухне, ужинает вместе со слугами, — ответил один из лакеев, не поднимая глаз. — Ее сиятельство приказала его накормить и собрать еды в дорогу. Сама она у себя.

— Отлично, — коротко сказала Дятлова и жестом указала нам следовать за ней. Мы направились вглубь дома, старый паркет скрипел под нашими ногами.

Поднимаясь по широкой деревянной лестнице, я замечал мелкие детали: скрипящие ступени, старинные резные перила, блеск бронзовых подсвечников на стенах. На стенах висели портреты предков Рибопьеров.

— Это комната ее сиятельства, — шепотом сказала управляющая.

Мы с Идой замерли, прислушиваясь. За дверью был слышен легкий скрип половиц, словно кто-то нервно измерял шагами комнату.

Я толкнул дверь с неожиданной резкостью, не желая больше терять время. Внутри просторной комнаты, обставленной старинной мебелью, было тепло и тихо. Мягкий свет настольной лампы отбрасывал тёплые блики на резное деревянное изголовье кровати и стены, обитые светлым шёлком. У окна стоял маленький столик, на котором стояла дамская сумочка.

Графиня Лизавета Рибопьер застыла посреди комнаты с прислоненным телефоном к уху. Белокурые волосы спадали на плечи, а лицо выражало смесь испуга и гнева. Её голубые глаза широко раскрылись, и она вскрикнула, завидев нас:

— Меня нашли! — воскликнула она в трубку, явно забыв, что мы можем её слышать.

Ида шагнула вперёд:

— Лизавета! Что ты делаешь?

Девушка бросила телефон в сумку. В глазах застыла паника. В следующую секунду она схватилась за сумочку и так крепко сжала ридикюль, словно от нее зависела вся ее жизнь.

— Ида, нет! — её голос дрожал, но в нём звучала оборонительная нотка.

Я сделал шаг вперёд. Лизавета, сжав свою сумочку, резко развернулась и бросилась к окну. Все случилось меньше, чем за секунду. Её движение было столь стремительным, что Ида едва успела крикнуть:

— Лизавета, стой!

Но было поздно. Девушка открыла окно и прыгнула. Её тело