— Николай, не надо, — начала рыдать мама и хватать мужчину за руки. — Пожалуйста. Я не хочу тебя потерять. Я столько лет тебя ждала. Только не сейчас, прошу…

Она опять повернула голову и уставилась на Тимофея, но на этот раз молча.

Долгую минуту он молчал, а затем перевел на меня какой-то очень тяжелый взгляд, отчего мне захотелось еще пару шагов назад сделать, потом сказал:

— Хорошо, мы забираем рудник, Таю берем с собой. Жду документы сегодня.

— Документы будут, — кивнул Николай, а Никита вырубил связь.

— Какого хрена ты выключил? Я с мамой так и не поговорила толком! — заорала я на мужчину и кинулась отбирать у него ноутбук.

Но меня перехватил Тимофей за плечи и тоном, не терпящим возражений, сказал:

— Уходим, сейчас, быстро.

— Что? Почему, зачем? — захлопала я ресницами, заметив, как Никита встал и вместе с ноутом пошел к выходу. Обернувшись, он спросил:

— Ты плохо слышала свою мать, что ли? Чем ближе ты к ней, тем быстрее тебя найдут ваши дружки. Или сильно хочешь с ними пообщаться? Нам пока этого не надо, тем более близко к стае. Там есть дети, и они могут пострадать. Если уж и встречаться с этими взрывными типами, то подальше от возможных жертв.

— Поедешь на моей спине или, как мешок картошки, на плече? — спросил меня непривычно сухим тоном Тимофей.

Как-то странно было даже. За это короткое время мне показалось, что он вроде милый и веселый парень, а сейчас он вел себя совсем иначе.

— На спине, — тихо ответила я, понимая, что вставать в позу будет глупо.

Потом подумаю о случившемся, где-нибудь в тишине и одиночестве…

Тимофей развернулся, и я, уже наученная предыдущим опытом, сама устроилась поудобнее и покрепче обняла мужчину за шею.

А он опять подбросил меня выше, прижав мои ноги к своему мускулистому корпусу, вышел из домика, захлопнув дверь ногой, и рванул вглубь леса, даже не дав мне толком морально подготовиться к такому быстрому перемещению.

На этот раз бежали мы гораздо дольше, я даже успела слегка привыкнуть. А когда Тимофей остановился и я сползла с его спины на землю, то даже смогла удержать внутренности своего и так уже пустого желудка внутри.

Но меня нехило так штормило, и поэтому я не сразу сообразила, где мы вообще находимся.

А оглянувшись, поняла, что мы почти что вышли к шоссе, только прячемся за деревьями в подлеске.

Никита присел на поваленное дерево и, открыв ноут, начал там что-то делать, Тимофей же просто стоял и, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль.

Я же стащила рюкзак со спины, доползла на четвереньках до дерева, уселась рядом, опёршись о него спиной, выдохнула и спросила у мужчин:

— Зачем мы тут?

— Ждем, когда приедет за нами машина от отца, — ответил Никита. — Она уже выехала и будет где-то через пятнадцать минут.

— А дальше что?

— Дальше нас увезут в ближайший аэропорт, купим билеты и полетим в Омск.

— Это еще зачем? — нахмурилась я.

— От Омска в двухстах кэмэ наш новый дом, — это был уже Тимофей.

— Ваш новый дом? — переспросила я, а Тимофей повернулся и, одарив меня мрачным взглядом, поправил:

— Наш новый дом. Ты теперь будешь жить с нами. Или ты не слышала нашего отца? Он подарил тебе тридцать три процента акций. Походу, твоя мать и правда его истинная. Иначе он бы не совершил такой тупой поступок.

— А если я не согласна? Если мне эти проценты на хрен не нужны? — спросила я обоих мужчин, переводя взгляд с одного на другого.

— Не будь дурой, — хмыкнул Никита. — Тебе такой лакомый ломоть с неба упал, а ты отказываешься? Тебе же теперь вообще работать не надо. Только жрать и спать. Ну шмотки там всякие. Что еще вам, бабам, надо?

— Мне ничего не надо от вашего отца, — отвернулась я и добавила хриплым голосом, чувствуя, что еще немного и все же расплачусь от жалости к себе: — Я надеялась, что маму увижу и мы будем жить нормальной спокойной жизнью.

— Доберемся до рудника, и будет у тебя спокойная жизнь, — не глядя на меня, ответил Тимофей.

— Я не хочу ни на какой рудник ехать, вы не слышите меня, что ли? — опять возмутилась я, пытаясь донести до этих двоих своё отношение ко всему случившемуся.

— Тебя никто и спрашивать не будет. Возьмешь в зубы, что дают, и поедешь туда, куда скажут. А там будешь наслаждаться богатой жизнью. Вопрос закрыт, — а это был уже Тимофей.

— А раньше ты мне больше нравился, — печально вздохнула я.

В ответ мужчина посмотрел на меня, и я заметила на его лице веселую ухмылку, ту самую, которую видела раньше. А затем он резко опять преобразился, сделавшись жестким и мрачным. Как будто два разных человека. Э-э-э, точнее, оборотня. Мне даже жутковато стало от увиденного.

— Вроде бы взрослая девочка уже, тридцать пять лет как-никак, а в характерах очень плохо разбираешься, — сказал он спокойным, ровным голосом.

— Я всяких людей видела в своей жизни, но таких, которые вот так меняются, по щелчку пальцев, — впервые, — ответила я.

Я заметила, как Никита встал, зачем-то уселся между мной и Тимофеем и пристально посмотрел на своего брата.

Эти телодвижения меня здорово удивили. Я уже в интернате научилась интуитивно чувствовать грядущие неприятности, и сейчас мне показалось, что что-то похожее вот-вот случится.

А Тимофей перевел взгляд на своего брата, хмыкнул и со словами: «Отойду в кустики», отвернувшись, отошел от нас подальше, скрывшись за кустами.

Я какое-то время переводила взгляд с кустов, за которыми скрылся мужчина, на Никиту и обратно, а затем не выдержала и спросила:

— Что всё это значит?

А он тоже смотрел на те самые кусты, где скрылся его брат.

Я думала, что Никита так и не ответит, но спустя целую минуту он всё же пояснил:

— Он зол. И сейчас к нему лучше не подходить. Может покалечить. А ты, дурная, провоцируешь его постоянно. Потом он жалеть будет, что тронул тебя. Ты ведь ему тоже нравишься, и