Я какое-то время смотрела на мужчину, пытаясь проанализировать всё им сказанное, и поняла… что мне надо уходить от них подальше.

Мама всё равно от меня отказалась, а с этими двумя мне точно не по пути.

Если они способны причинить мне боль просто потому, что под руку попалась, значит, это не те существа, с которыми мне стоит дальше общаться.

Умом я всё это прекрасно понимала, а вот душа почему-то заныла. Заныла от близкого одиночества.

Работы любой физической я не боялась. Прятаться научилась. Выживу, мне не привыкать.

Но жить опять одной… ни с кем не дружить, ни с кем не сближаться. Постоянно ожидать, что меня найдут? Очень тяжело.

И даже маме теперь я не нужна. Она заменила меня другой семьей.

Было больно осознавать всё это.

И не хотелось верить в худшее.

Но и постоянно ждать от кого-то из этих мужчин агрессии — тоже ничего хорошего.

Чем они тогда лучше моих врагов?

Да ничем.

Наверное, теперь даже к лучшему, что у мамы всё хорошо, а я могу спокойно выживать одна, зная, что мне надо просто держаться от неё подальше.

Решено: как только окажемся где-то в людном месте, сбегу.

Главное сейчас — добраться до этого людного места.

А эти их проценты… пусть забирают. Ясно же, что мне это принадлежать не может. Это их по праву.

Не хочу я так жить.

Нельзя чужое брать. Этому мама меня с детства научила, и потом в интернате я видела, к чему приводят подарки, падающие с неба.

Своих детей я пыталась учить, что за любой подарок всегда будет расплата, и они вроде бы прониклись, а те, кто не прониклись, получали так от жизни, что хорошо, если выживали. Зато становились отличными примерами.

Вот и сейчас я не собиралась становиться этим самым «примером».

Ясно, что для братьев я сейчас как кость поперек горла.

Так что участь меня ждет незавидная, если мне этот подарочек все же прилетит.

Поэтому бежать надо от них куда подальше.

А с мамой… с мамой я потом свяжусь и поговорю уже обстоятельно.

А то неизвестно еще, к кому она там попала, вдруг она ошибается и тот мужик не её истинный? Вдруг это просто особенность такая у наших видов?

А она решила, что раз беременная, то всё, сразу истинный?

Короче, что-то не верится мне во всё происходящее. Я еще этот вопрос изучу как следует и, возможно, маму заберу из лап отца этих двоих.

Кивнув сама себе, даже успокоилась, и на душе стало легче, но всё равно грустно из-за расставания и того, что ошиблась в мужчинах, которые мне впервые по-настоящему понравились.

Точнее, не мне, а моему организму.

Вот, опять же повод задуматься. А что, если оборотни просто так на эльфов влияют? В нашем изначальном мире их не было, иначе мама бы мне рассказала. А здесь она встретила и ошиблась? Так же, как и я сейчас.

Они же мне сразу оба понравились. Я уже в тот момент поняла, что здесь что-то не так. И есть какой-то подвох.

Что, если я на всех оборотней буду так реагировать?

Наверняка достаточно оказаться подальше от этих красавчиков, вернуться к обычным людям, и я сразу же успокоюсь и забуду о них.

И то же самое будет с мамой.

Ну и отлично.

Теперь у меня есть план, и я буду ему следовать. Осталось только добраться до людного места и свалить подальше.

Пока я размышляла над тем, что буду делать, не заметила, как пролетели пятнадцать минут.

Зато заметили мои спутники. Причем первым из кустов появился Тимофей и, кивнув брату, пошел к трассе, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Словно я пустое место.

Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть что-то типа: «Эй! А как же я?»

Но вместо этого поднялась со своего насиженного места и спросила у Никиты:

— Что, уже всё, пора?

— Ага, — лениво ответил тот, тоже не глядя на меня, и, встав, отправился к трассе.

То, как мужчины меня игнорировали оба, почему-то задевало.

Странное ощущение. Неприятное. Никогда такого не чувствовала. Да, в интернате порой ссорилась со своими подопечными, но… меня вообще не трогало, если они меня демонстративно игнорят. Наоборот, так даже было проще исчезать из их жизни, что я, собственно, и делала.

Надо поскорее от них уходить.

Не нравится мне это.

Я кое-как выскребалась на трассу. Ибо, как оказалось, после подлеска был кювет, из которого достаточно сложно было вылезать.

Но опять же никто из мужчин не обратил на меня внимания и даже не предложил помощь. Хотя видели, что я тут страдаю! Они стояли возле большущего черного джипа (понятия не имею, что за марка, никогда в них не разбиралась, видно, что пипец какая дорогая, и на этом всё) и разговаривали с каким-то мужиком.

Явно не их отцом.

Но тоже довольно брутальным, правда, выглядел он постарше. Волосы, посеребренные сединой, как и легкая щетина. Видно, что ухоженная и явно мужик бывает в салоне. А еще весь такой представительный. В брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Похож на адвоката. И запах от него… очень дорогой.

Вот что значит «почувствуй себя замухрышкой».

Благо Тимофей с Никитой выглядели больше как охотники, нежели как богатые бизнесмены. А когда я их на дороге увидела впервые, вообще были в джинсах и футболках. В образе «свои парни». Так что их я и не подумала стесняться.

— Здрасти, — сказала я, подходя ближе к мужчинам, стараясь держать спину прямой и подбородок повыше.

У меня всегда была такая реакция, когда я начинала смущаться собственного внешнего вида. Сразу же вспоминала, что я эльфийка и вообще не из этого мира. И где-то там у нас куча денег. И родилась я в роскоши. Которую никогда не видела. Глупо, конечно. Но слишком уж много времени я провела среди интернатовских детей.

Ох уж эти комплексы. Надо как-то их из себя изживать. К психологу, что ли, походить? Только как я с ним буду разговаривать?

«Здравствуйте, я — эльфийка!» — тут же мысленно представила я эту сцену и то, как психолог быстро набирает санитаров, чтобы отправить меня в психушку.

Эти отвлеченные мысли меня немного рассмешили и одновременно успокоили. И когда я уже подошла к мужчинам, то не так сильно загонялась по поводу своей внешности.

— Здравствуйте, Таисиониэль, — назвал мужчина