Комната была уставлена стеклянной неудобной на вид мебелью и огромными вазами с бело-зелеными растениями, больше подходящими для гламурной свадьбы.

Передо мной за длинным столом сидели Барбара Маккиннон и Оли Ноакс. У Барбары была дерзкая стрижка ярко-каштанового цвета, а у Оли – чисто выбритый затылок и скучающее выражение лица. Между ними стоял свободный стул. В точности начало реалити-шоу «Ученик», перед тем как из-за матовых дверей появляется барон Шугар.

Я через силу улыбнулась и натянула подол своей угольно-черной юбки. Напряжение в комнате росло. Не знаю, кто в ожидании появления Афины Мэйхью выглядел более напуганным – я или ее коллеги. Наконец за спиной с шелестом раскрылись стеклянные двери.

Я осталась сидеть, глядя перед собой. Не хотелось раздувать пламя, и без того полыхавшее внутри.

Афина Мэйхью прошла мимо и заняла свое место. Некоторое время она изучала лежащее перед ней резюме, не удостоив меня даже взглядом. После еще нескольких мучительных мгновений, будто снизойдя, она подняла свои светло-зеленые глаза. Оттененные скулы зловеще блеснули.

– Леони Бакстер, – изрекла она, будто объявляла не имя, а диагноз.

Я нервно поправила воротничок своей блузки в полоску:

– Да, мисс Мэйхью.

Она изобразила подобие улыбки, обнажив ряд маленьких жемчужных зубов.

Я ждала, пока трое интервьюеров перелистывали разложенные перед ними бумаги.

– Журналистское образование. Работа в рекламном агентстве. Местная газета. Внештатная работа. – Каждое слово Афины вылетало, как пуля. Она скрестила пальцы на полированном стеклянном столе. Золотые пуговицы в виде змей на ее блузке неприветливо сверкнули. – Объясните, почему мы должны взять именно вас?

Я ослепила, как я надеялась, уверенной улыбкой вопросительно смотрящую Барбару и угрюмо насупившегося Оли.

– Почему бы и нет? Я целеустремленная, трудолюбивая журналистка с солидным опытом репортерской работы. – Для наглядности я указала на свое резюме на столе. – Журнал «Богиня» – не просто красивые картинки, ваши статьи меняют жизнь многих женщин к лучшему, и мне хотелось бы внести свою лепту. Я способна писать острые, толковые статьи…

Афина Мэйхью бесстрастно меня перебила:

– Каким вы видите среднестатистического читателя «Богини»?

– По-моему, таких не существует, – ответила я, пытаясь не замечать внезапно занывшие от шпилек пятки. – «Богиню» читают разносторонние люди, которые интересуются окружающим миром и не хотят пропустить что-то важное. – Я сделала над собой усилие и продолжила: – Ваших читательниц объединяет одно: они хотят обогатить свою жизнь независимо от того, кто они и откуда.

Я перевела дыхание. Из меня так и сыпались заученные дифирамбы и комплименты.

– Например, мне очень понравились ваши статьи о женщинах-пилотах и о движении сторонниц женского бокса.

Темно-шоколадная бровь Афины Мэйхью взлетела вверх. Косые взгляды, которыми она обменялась со своими коллегами, поставили меня в тупик.

– Что бы вы могли предложить для нашего журнала? – включился в разговор Оли Ноакс. – Над какими новыми темами хотели бы работать?

Я расправила плечи, по очереди устремив на каждого из них свой самый серьезный взгляд.

– Я с удовольствием сделала бы репортаж о неравенстве в оплате труда женщин в СМИ и взяла бы интервью у Блейза Макгивера, шотландского аналога дрэг-квин Ру Пола. – Коротко вздохнув, я продолжала, едва успевая за собственными мыслями. – Кроме того, написала бы о том, как трудно женщинам, особенно обремененным семьями, участвовать в политической жизни.

Губы Барбары чуть скривились в мимолетную, но одобрительную улыбку, и она что-то записала.

– Эти проблемы до сих пор не решены, а их быть не должно. Я думаю, что такой престижный журнал, как «Богиня», может оказать влияние и если не искоренить, то уж точно развеять мифы о работающих матерях и хоть немного облегчить им жизнь.

Я замешкалась, изучая лица трех интервьюеров. Мама дорогая! Я боялась сглазить, но собеседование, похоже, началось довольно удачно. Даже Афина Мэйхью, казалось, улыбнулась или, по крайней мере, попыталась это сделать. С другой стороны, выражение ее лица могло означать, что и ей туфли на шпильках тесноваты.

– Мисс Мэйхью. Прошу прощения.

От неожиданности я подскочила на стуле, растеряв выстроившиеся в стройную цепочку мысли.

В дверях стояла девушка с глянцевыми щеками и переминалась с ноги на ногу. Глаза Афины Мэйхью сузились.

– В чем дело, Орион? У нас собеседование.

Орион вздрогнула:

– Простите, мисс Мэйхью, но дело срочное.

Мутные глаза Оли Ноакса чуть не вылезли из орбит.

– Настолько срочное, что стоит врываться?

Девушка одарила меня извиняющейся улыбкой и прикусила губу.

– Боюсь, что да.

Афина Мэйхью метнула неодобрительный взгляд на сжавшуюся Орион и, прошелестев атласным костюмом клубничного цвета, вышла. Она плотно закрыла за собой дверь, и пунцового цвета Орион пустилась в объяснения.

Только этого не хватало! Я, можно сказать, поймала волну, почувствовала некое подобие уверенности в себе…

Некоторое время мы с Барбарой и Оли обменивались неловкими репликами о погоде и о том, как я к ним добиралась, пока в дверях опять не возникла Афина со своей дорогой эльфийской стрижкой. Орион поспешно ретировалась.

– Извините, интервью закончено.

Я непонимающе заморгала. Что?!

– Но… оно ведь только началось… – заблеяла я.

– Я свяжусь с вами через Барбару, – отчеканила Афина.

Барбара и Оли схватили в охапку бумаги и оттолкнули свои футуристические кресла от стола.

На мгновение я застыла на месте, словно провинившийся ребенок. Что происходит? Я что-то не так сказала? Да нет. Точно нет. У них, видимо, случилось какое-то ЧП, раз эта блондинка решилась вызвать Афину.

Ничего не понимая, я вскочила на ноги и схватила сумку. Меня переполняло разочарование.

– Будем на связи, – заверила Барбара, пожимая мне руку. Оли подкрепил ее слова неубедительным кивком.

На том все и закончилось.

Просто невероятно! Какого черта мое интервью так грубо и бесцеремонно прервали?

Я глотнула ледяной воды в кафе недалеко от здания «Богини», и кубики льда звякнули о стенки стакана. Неужели с тех пор, как меня выставили за дверь, прошло уже полчаса? Голова все еще гудела и кружилась!

Несчастная секретарша, вызвавшая Афину, выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок – она едва на ногах держалась.

Я закинула голову назад и уставилась на лакированные балки из красного дерева и причудливые фонарики, подвешенные к потолку небольшой уютной забегаловки. После фиаско с собеседованием я чувствовала себя такой подавленной, что просто не могла сразу ехать домой.

Изучив потолок, я оперлась локтями на круглый деревянный столик и стала рассеянно пролистывать сообщения в телефоне. Может, потребовать перенести собеседование? Не сдаваться? А что, вполне разумная просьба.

Официантка поставила передо мной заказ и удалилась. За соседним столиком жужжали обедающие офисные работники.

Может, оно и к лучшему. Может, это знамение свыше.

По