Он сидел в резном кресле и неспешно потягивал мутный напиток, через каждые два глотка подливая в стакан из огромной пузатой бутыли. Настя видела только лысый затылок, но могла представить, как довольно сощурены его маленькие глазки и как растягивается в сытой улыбке рот.

Мужчина вновь отпил два глотка, поставил стакан на стол, утер усы и откинулся на спинку.

– Доброго дня, Антип Дормидонтович, – сладким, полным неги и томления голосом промурлыкала Настюшка.

Староста медленно обернулся.

Глава 6

Змей тихонько проследовал за Настасьей в дом и теперь с интересом взирал на представление. То, что у русалочки опыта немного, он понял еще прошлым вечером, но того, что она действительно решится исполнить задуманное, не ожидал. А впрочем… Хотела жениха поскорей – получай.

Староста обернулся и впился удивленным взором в трепещущую девушку.

– Э-э? – выдал он.

Змей аж глаза прикрыл от подобного красноречия.

– Доброго дня, говорю, досточтимый Антип Дормидонтович, – повторила Настасья. – Все в трудах и заботах пропадаете, на отдых времени не остается. Ах, Антип Дормидонтович, лучшие годы загубите!

Голосок русалочки звучал нежно, обволакивающе, да и сама она выглядела весьма заманчиво, Змей оценил.

А вот староста продолжал лупать глазами, не спеша вступать в диалог.

– У вас ведь сейчас самый привлекательный возраст! – Настасья сделала крохотный шажок вперед и повела плечиком. – Молодость и глупость, когда кровь бурлит, остались далеко позади, до пенсии и путевки в дом престарелых всего пару годочков, зато голова убелена… то есть блестит от дум ученых. Сразу видно – шикарный мужчина.

Змей вздернул бровь. По его разумению, девица несла полную ерунду, но старосте вроде нравилось.

Он встал с кресла, подкрутил усы и сказал:

– Откуда ж ты такая взялась-то? Как в терем вошла?

– Для меня преград никаких нет, – улыбнулась Настасья. – Если сердце путь к милому держит, то любые двери откроются.

– А милый у тебя кто?

Змею на миг показалось, что Настя только глаза закатит от такой несообразительности, но нет, девица сделала еще шаг и ткнула тонким пальчиком в пузо старосте.

– Вот мой милый. Все ночи тоскую, сквозь сон шепчу заветное имя – Антип Дормидонтович…

Староста сомлел.

Еще бы! Не каждый день молодая красавица в любви признается и явственно намекает на близкое общение. Змей даже немного ему посочувствовал. Совсем чуть-чуть. Более сильных переживаний староста не заслужил.

А Настасья молодец… На первый взгляд и не скажешь, что в русалке такой огонь живет. Что может вот так запросто справиться с заданием, которое, признаться, было назначено не всерьёз. Змей ухмыльнулся, наблюдая, как девушка обходит кругом жертву, выискивая, чему бы еще сделать комплимент.

– Усатенький какой, – наконец выдала она, решив, что больше хвалить нечего. – Сразу видно – мужчина хоть куда.

Староста приосанился.

– А то ж! – крякнул он, масленым взглядом пробегая по формам девицы. – Как звать тебя, красавица?

– Клара Карловна, – не задумываясь ответила Настя.

Змей даже запнулся, пару раз попытавшись быстро повторить это имечко, но старосте, видимо, море было по колено, потому как он лихо приобнял Настюшку и шепнул:

– Кларуша моя златовласая…

Настя дернулась в сторонку, вывернулась и рассмеялась звонким девичьим смехом.

– Еще замуж не позвал, а уже ласку пробуешь? Нет, ясный сокол, вначале женись.

– Как так – жениться?

– А вот так. Я девушка приличная, нецелованная! – Настасья чуть закусила нижнюю губу и метнула на Антипа Дормидонтовича лукавый взор. – Батюшка у меня строгий, но на приданое очень щедрый.

– Приданое – это хорошо… Да только не рано ли такому молодцу жениться?

Настя с сомнением оглядела лысеющую макушку и вздохнула:

– Ах, сердце разбито! А если уговорю батюшку приданое увеличить?

– Даже не знаю…

– Пять, нет, десять сундуков с чистым золотом!

Староста облизнулся. Такое приданое на дороге не валяется, ради такого можно и жениться.

– А кто у нас батюшка? – добавив в голос меду, поинтересовался он.

– Водяной, – смущенно выдала Настасья и шаркнула ножкой.

М-да… Не на такой ответ, видимо, рассчитывал толстопузый должник. Вон как побледнел. Змей опять ухмыльнулся.

– Водяной?! – взвизгнул староста.

– А что удивительного? – вопросила русалка.

– Так ты… ты… не человек?!

– Я лучше человека.

– Сгинь, нечисть!

– Фи, как грубо, – сдвинула брови Настя. – Не нечисть, а прекрасная дева, волею случая влюбившаяся в простого смертного. Существенная разница, не так ли?

– Изыди!

– Ну же, душа моя, Антип Дормидонтович, не печальтесь! Что плохого в моей нечистой сущности? Глупости все, бабьи сплетни… Одно ваше слово – и батюшка кроме богатого приданого одарит меня и простой человеческой душой.

– Ой, врешь!

– Разве могу солгать тому, кому сердце отдала? Ночами не спала, о супружеской ночи мечтала. Одно слово батюшки – и никто никогда не узнает, кем я была…

– Обычной девкой сделает, что ли? – недоверчиво уточнил староста.

– Именно так.

Настасья потянулась вперед всем телом, повела обнаженным бедром, перебросила волосы на спину, открыв пред сладострастными мужскими очами обтянутую белой рубахой грудь. Староста икнул. Змей нахмурился.

– А он точно может? – Антип Дормидонтович протянул руку к русалке, но тут же отдернул.

– Точно.

– И правда посвататься, что ль…

Староста осоловевшим взглядом рассматривал девицу-красавицу, высчитывая размер будущего приобретения. Десять обещанных сундуков! Ради такого и с вольной жизнью расстаться можно. Тем более невестушка ой как хороша…

Змей пристально наблюдал, как меняется выражение мужского лица. И чем довольнее растекалась улыбка, тем ближе староста был к согласию.

– Решено! – Он хлопнул в ладоши. – Сватаюсь!

– Чудесно, сокол мой! – Настасья взмахнула ресницами. – Тогда прямо сейчас идем к батюшке? Ведь нет никаких причин затягивать?

– Э…

Антип Дормидонтович вспомнил про долг. Глянул на девицу, скользнул взглядом по белому бедру (русалка шаловливо тряхнула юбкой, вызвав у «жениха» обильное слюноотделение) и поморщился.

– Я давеча твоему батюшке пару монеток задолжал, – признался он. – Может, из приданого вычтет?

– Может, и вычтет. А может, не даст согласия на брак, – горестно вздохнула Настя. – Как же он любимую дочку доверит такому неблагонадежному человеку?

Староста тоже немного повздыхал. Потом подошел к кровати и вытащил из-под подушки кошель. Подержал и нехотя, будто смиряясь с собственным бессилием, протянул девице…

Но не успела Настя его схватить, как распахнулась дверь в опочивальню, влетел Лукьян и с криком «Повариха вернулась!» сунул девушке в руку прутик.

Настасья тут же оказалась перед дворцом Змея Горыныча.

* * *

Аленка с интересом наблюдала, как Настюха гоняет по двору одного из богатырей.

– Остолоп! Дурак! Безмозглый увалень! – орала она, стегая каким-то прутиком парня по мягкому месту.

Тот подпрыгивал и что-то бубнил, прикрывая зад обеими руками.

Настя как раз особенно сильно его приложила, и