сан священников. Конечно же, простые люди шли к ним, а не к униатам. А чтобы охранять свои храмы, православные жители Киева создали братство. Сагайдачный объявил, что в Киевское братство вступают все казаки, будут защищать его. Из своих морских походов гетман привёз много богатств. На эти деньги построил для братства монастырь, открыл школу, нанял хороших преподавателей – чтобы у православных была школа не хуже, чем у иезуитов. Многие казаки говорили, что пора взяться за сабли, вообще выгнать поляков с Украины. Но Сагайдачный их удерживал. Верил, что с королём и панами всё-таки можно договориться.

А в 1620 году полякам объявил войну турецкий султан. Коронный гетман Жолкевский выступил навстречу неприятелю. С ним отправился и сотник Михаил Хмельницкий, взял с собой молодого сына Богдана. Однако дисциплина у панов и шляхтичей всегда была отвратительной. Они же собственными «свободами» гордились. На призыв в армию они приезжать не спешили, и войско у Жолкевского собралось совсем маленькое. А когда узнали, что на них надвигаются тучи турок и татар, то даже из собравшихся шляхтичей половина разъехалась восвояси. Возле села Цецора лавина врагов раздавила крошечную рать Жолкевского. Погибли и он сам, и Михаил Хмельницкий. Помощник командующего Конецпольский и Богдан Хмельницкий попали в плен.

На следующий год все дороги запрудили бесконечные колонны турок – султан Осман вёл на Польшу 150 тысяч воинов. Король бил тревогу. Созывали армию под командованием королевича Владислава. Но даже сейчас своевольные поляки раскачивались медленно. В полках королевича насчитали всего 30 тысяч шляхтичей и наёмных солдат. Могло повториться то же самое, как с Жолкевским. Польское правительство взывало к казакам – выручайте. Они и сами понимали, что надо драться. Если султанские полчища ворвутся на Украину, всем худо придётся.

Но Сагайдачный напомнил, что и правительству надо уважать своих защитников. Поставил условия: записать в реестр и принять на государственную службу не 3 тысячи, а 12 тысяч, как обещали. Польских начальников убрать. И вообще Украиной должен управлять казачий гетман. Сагайдачный потребовал официально признать только что поставленных православных митрополита и епископов, не притеснять больше православную веру. Ситуация была совсем бедственной, и король Сигизмунд соглашался на что угодно.

Что ж, Сагайдачный и другие казачьи начальники выручили. По их призывам поднялась вся Украина. Возле крепости Хотин на Днестре к армии Владислава присоединились 40 тысяч казаков. Заняли позиции, рыли окопы, построили линию шанцев – земляных укреплений. Султан бросил воинство в атаки. Но казаки дрались героями. Били врагов из ружей и пушек, сами кидались в контратаки с саблями. Бои кипели 28 дней, и сломить оборону турки так и не смогли. У них полегли десятки тысяч воинов. Янычары стали бунтовать, отказывались идти в бой. Султану пришлось вступить в переговоры и заключить мир.

Богдан Хмельницкий провёл в плену 2 года. Он был умным человеком, успел изучить языки турок и татар, их обычаи. Мать собрала достаточно денег и выкупила его. А на место погибшего Жолкевского был назначен его бывший помощник Станислав Конецпольский. Он вместе с Богданом был в плену, хорошо знал и высоко оценивал его. Назначил его на отцовскую должность казачьего сотника в Чигирине. Подтвердил его собственность на отцовское село Суботов. Молодой Богдан начал устраивать самостоятельную жизнь. Хотя на Украине в это время было совсем не благополучно.

Сагайдачный под Хотином был ранен и умер. А выполнять обещания, которые ему надавали, поляки не собирались. Правда, на сейме за казаков заступился королевич Владислав. Ведь казаки дважды спасали его, и Польшу спасли. После долгих обсуждений сейм всё-таки согласился, увеличил количество реестровых казаков до 12 тысяч. Но с турками сражалось в три раза больше! А теперь паны им указывали: те, кого в реестр не записали, это не казаки. Они должны разоружиться, вернуться к своим хозяевам, быть «хлопами». Казаки отказывались, уходили в Запорожье.

Но и у тех, кому повезло, кого записали в реестр и зачислили на государственную службу, положение оказалось совсем не блестящим. Шляхтичи их не признавали полноправными воинами. Обращались с ними, как со слугами. Жалованья им не платили. Говорили: тебе разрешили владеть землёй, вот и скажи спасибо. Должен кормиться своим хозяйством. Однако в панских владениях жить казакам запрещалось. Ведь по законам любой, кто там живёт, считался крепостным. Казакам дозволялось селиться только на «ничьей», государственной земле. А её становилось всё меньше! Её король продолжал раздавать панам. Пожалует новому хозяину какой-нибудь район, и местным казакам надо было выбирать. Хочешь оставаться казаком – бросай свой дом, сад, поле и уходи. Если же хочешь сохранить их и остаться, ты превращаешься в «хлопа».

А уж мириться с православной верой католики категорически не желали. В 1623 году папа Урбан VIII прислал своим представителям в Польше специальную инструкцию: натравливать поляков против России и Православной Церкви. Киевского митрополита Иова объявили незаконным. Священников, которых он поставил, бросали в тюрьмы. Их храмы отбирали. Епископ Перемышля Исайя со своими священниками и монахами ушёл в Россию, дома стало невмоготу. А в 1624 году Киевский митрополит прислал в Москву посольство. Просил царя принять Украину под свою власть. Но Михаил Фёдорович и патриарх Филарет сделать этого пока не могли. К войне с Польшей Россия была ещё не готова.

В 1625 году казаки прислали делегатов на сейм. Они привезли длинный список жалоб, творившихся беззаконий. Просили официально принять законы о правах казаков, о защите православной веры. Но на сейме заседали только «благородные» – паны и шляхта. Сам факт, что к сейму обращается безродное «мужичьё», они сочли вопиющей дерзостью. Не просто отказали, а грубо и оскорбительно.

Когда такой ответ узнали казаки, они взорвались от возмущения. Взялись за оружие и запорожцы, и реестровые. Выбрали гетманом боевого командира Марка Жмайло. Он тоже считал – надо переходить под власть России, обратился к царю: примите нас. Хотя после Смуты наша страна ещё не восстановила силы, куда уж воевать? Царь и патриарх Филарет вместо этого лишь пригласили казаков: пусть те, кто захочет, переселяется в наши владения. Но пока послы Жмайла ездили в Москву и обратно, на Украине уже всё было кончено.

Потому что паны во время прошлых восстаний хорошо усвоили – надо действовать быстро. Если мятежи разгорятся, то поднимутся крестьяне, разорят их собственные хозяйства. Это ж какие убытки! Армия под командованием Конецпольского собралась куда быстрее, чем против турок. Множество орудий, рыцарская конница в доспехах. Казаки её ударов не выдержали, сражение проиграли. Их не разгромили, не уничтожили, они ещё могли драться. Но они были подавлены поражением, скисли. А Конецпольский повёл себя умно. Объявил вдруг: если