Землёй-то владеть имели право только паны и шляхтичи. Простые крестьяне могли лишь арендовать у них участки. Теперь сейм постановил: если свободный крестьянин прожил 10 лет на земле хозяина, то превращается в крепостного. Простолюдинам запретили продавать оружие, боеприпасы. А в 1590 году вышел указ, что на Украине многие земли лежат пустые, и король будет раздавать их за какие-нибудь заслуги.

Но эти земли давно уже не были пустыми! Их заселили крестьяне под защитой казаков. А сейчас сюда поехали поляки, урвавшие от короля грамоты на владение теми или иными участками. Им доставались сёла с садами, вспаханными полями. Жителям вдруг объявляли, что отныне они принадлежат господину. А казакам – чтобы больше не смели называть себя казаками, они всего лишь «хлопы». Эти новые хозяева вели себя, будто в завоёванной стране. Командовали, насильничали, грабили. Народ забушевал. Восстание возглавил Косинский. Он был мелким литовским шляхтичем, полковником у реестровых казаков. Но даже у него имение отобрали! Знатный пан получил у короля грамоту на его землю, и всё.

Взбунтовалась часть реестровых казаков, поднялись запорожцы, крестьяне. Косинский обратился к русскому царю, просился перейти под его власть. Но ответ государя опоздал – поляки пригласили Косинского на переговоры и убили. Хотя подавить восстание у них не получалось, оно разлилось по всей Украине. Тогда король и паны тайно позвали крымского хана. Лавина татар неожиданно налетела на Запорожскую Сечь. Погромила её и хлынула по Украине. Паны попрятались по своим замкам. А орда прокатилась и пожгла сёла до Карпатских гор. Множество людей перебила, десятки тысяч угнала в плен.

После такого погрома восстание угасло само собой. Но король и его католические советники готовили ещё одну операцию: ликвидировать в своём государстве православную веру. Иезуиты изучали православных епископов. Некоторых подкупали. У других находили в прошлом неблаговидные поступки и шантажировали: если не будешь нас слушаться, всем расскажем. На пост Киевского митрополита они протолкнули честолюбивого Михаила Рогозу, наобещав ему богатства и почести. Он вместе с группой подобранных иезуитами епископов послал обращение к папе – будто вся Церковь в Польше и Литве согласилась подчиниться ему, принять унию.

А несогласных священников и монахов стали выгонять из храмов, монастырей. Поляки при этом издевались над православными, ломали их иконы, грабили. Но в ответ полыхнуло новое восстание. Предводителем стал Северин Наливайко – у него перед этим польский пан убил отца без всякой вины. Опять поддержали запорожцы, крестьяне. Обсуждали между собой, что надо присоединиться к России. Но Наливайко понадеялся, что можно по-хорошему договориться с королём – чтобы Украину не притесняли, позволили жить нормально.

Паны делали вид, что соглашаются с его требованиями. Однако переговорами они только тянули время. Собрали две армии, польскую и литовскую. Навалились на восставших с разных сторон, разбили их и окружили. У Наливайко собрались совершенно разные люди: казаки, крестьяне, горожане. Когда кончилась еда и стали голодать, они переругались между собой. Запорожцы отчаянно ринулись на прорыв и пробились, ушли в степи. А остальные 8 тысяч человек сдались. Но польский главнокомандующий, коронный гетман Жолкевский, приказал перебить их до единого. Наливайко и ещё 6 командиров отвезли в Варшаву и предали самым зверским казням, чтобы другим было неповадно.

А когда с восстанием покончили, Сигизмунд рассудил, что выпал самый лучший момент покончить и с православием. Прикинулся, что хочет разобраться – одна часть священников за унию, другая против. Созвал в 1596 году в Бресте церковный собор. Дескать, сами обсудите и определите, кто из вас прав. Но делегатов отбирали иезуиты – тех, кто согласился работать на них. А тех православных, кто попал на собор, не слушали, заглушали криками. Выгнали с заседаний и без них приняли решение: одобрить унию. После этого было объявлено – всё законно, собор постановил, что Православной Церкви в Речи Посполитой больше нет! Она подчинилась папе. А тех священников, кто не соглашался, выгоняли, сажали в тюрьму: они же нарушают решения собора!

Вот в это страшное время появился на свет один из героев нашей книги. Его отец Михаил был казаком по прозвищу Хмель. Он служил коронному гетману Жолкевскому. Отличился себя в боях с татарами. Стал сотником у реестровых казаков в Чигирине – эта крепость на правом берегу Днепра стояла у самых границ с владениями хана. Жолкевский ценил Михаила. Оставлял старшим в Чигирине, когда там не было начальников-поляков. Наградил его селом Суботов. Сотник подправил себе фамилию, как у шляхтичей – Хмельницкий. Хозяином он был хорошим. Нанял работников. Устроил мельницы, пасеки, сады. Село стало богатым. В восстаниях Михаил не участвовал, остался верным Жолкевскому и воевал против мятежников. Женился на казачке Анастасии, и около 1596 года у них родился сын. В ту эпоху люди иногда имели по два имени – одно древнее славянское, второе христианское. Вот и Хмельницкий назвал мальчика Богданом в честь деда. Но в церковных святцах такого имени нет, и при крещении он получил другое – Зиновий. Кто же мог знать, что этот ребёнок сумеет сделать то, что не получилось у Косинского и Наливайко!

Русские строят засечные черты на границе. Художник М. Пресняков

Казачий караул на границе

Глава 5. Царь Михаил Фёдорович и его сын

Освобождение Москвы от поляков. Художник Эрнст Лиснер

Россия стала слишком сильной державой. Воевать с ней Польша уже не осмеливалась. Но иезуиты придумали коварный план: перессорить самих русских, разрушить страну изнутри. У царя Фёдора Ивановича был брат Дмитрий, жил в Угличе. Но его ещё мальчиком убили при загадочных обстоятельствах. До сих пор точно не известно, кто же это подстроил. А детей у Фёдора Ивановича не было. Когда он умер, Земский Собор выбрал царём брата его жены, Бориса Годунова. Однако многие бояре завидовали. Считали, что они ничуть не хуже и не ниже. Недовольны Борисом были и крестьяне, он ввёл крепостное право. Хотя оно было гораздо мягче, чем в Польше. Помещики своих крепостных не разоряли, казнить их не могли.

А в Польше иезуиты подготовили и запустили в нашу страну самозванца. Он назвал себя царевичем Дмитрием. Дескать, он сын Ивана Грозного, законный царь, и его не убили, а он спасся. Объявил: он установит такие порядки, чтобы всем было хорошо. Многие поверили, присоединились к нему. Другие догадывались, что он обманщик. Началась Смута, русские дрались друг с другом. Этому Лжедмитрию удалось победить, сесть на троне. Правда, в Москве раскусили, что это за птица – он окружил себя