— Не волнуйтесь, я не намерен делать ничего противоправного. Поехали посмотрите помещение, а?

…

Здание бывшего управления лагерей пребывало в состоянии весёлого ремонта.

Весёлого, потому что китайцы, которые штукатурили, красили, меняли старые разбитые дверные блоки и двери, вставляли новые окна, циклевали полы и это, заметьте, одновременно, они — пели. Пели какие-то китайские народные песни, пели на разные голоса и перехватывая очерёдность.

Мехов от этой самодеятельности малость офигел, но возражать не стал.

Когда я шепнул ему, «главное, что работают быстро», кивнул в ответ.

— Всего два этажа, плюс подвал.

— А где парни с оборудованием?

— Парень. Пока всего один, завтра выходят ещё двое. Трудно людей убедить, что работать на полицию не опасно и что полиция закроет глаза на их прошлое при условии хорошей работы.

— Это, конечно, неправильно. Люди должны быть надёжные и проверенные.

— Мы не в Москве. Тут ведь, чтобы тротуарную плитку отличал от кизяка и не считал электрон модным ругательством, уже редкость.

— Тут же кругом заводы в городе.

— Механика, всё механическое. А электроника для нас — это сложнее, чем магия. Со временем отдел усилится выпускниками. Кто из гражданских специалистов будет плохо себя вести, тихо-мирно уволим, с подпиской о неразглашении. Но начальник над всей этой бандой нужен уже.

— Ну есть у меня один отставник… только он пьющий.

— У всех какие-то недостатки.

— Давайте назначим собеседование на какое-то время*

— Егор Васильевич, я Вам ключи и власть даю, Вы сами определяйте.

— Ага, на свой страх и риск.

— Я под Вашим выбором подпишусь, завизирую, чтобы разделить ответственность. Просто времени нет. Если адекватный человек, то пусть он и будет. Вы подумайте, а я Вас поддержу.

Мы прошлись по кабинетам.

Одна из причин, почему китайцы справлялись так быстро, это малые размеры. Всего пять кабинетов на первом этаже, включая туалет там же, всё нанизано на один коридор.

Пока полковник ушёл наверх, я спустился и поздоровался со «слухачом», который в единственном экземпляре царствовал в большом мрачном подвале. Мрачность его не тяготила, он чувствовал себя спокойно и уверенно.

Пока не начались оплаты в официальном порядке, я вручил ему его зарплату в конверте, что немедленно повысило его настроение. Хотя таскать конверты — это конечно, не дело.

— Что-то интересное слышно?

— Поляки говорят по-польски, цыгане на своём. Переводчик нужен, многоразовый.

— Ты пиши, исходя из своих ощущений. Прибыло оборудование для записи?

— Много чего прибыло, — он кивнул на гору оборудования, большая часть которого была ещё даже не распечатана.

— Ладно, скоро полиция подтянется, начнётся работа.

— Я себя оседлать не дам.

— Сработаетесь, с учётом специфики работы. Паспорт твой новый готов, но я его ещё не забирал.

— Я могу и сам. У кого? У Диетолога? У Хмыря? У Канцлера?

— Последний. Ты всех, что ли, знаешь по подделкам?

— Обижаете, Аркадий Ефимович, это только самые известные. А так, работает человек двадцать.

— Гм. Буду знать.

…

На втором этаже половину площади занимал бывший кабинет начальника управления лагерей, который был в прошлом украшен головами и шкурами животных, коврами и платками с золотым шитьём. Какая-то часть этого богатства осталась до сих пор.

— Нефиг им в подвале сидеть. Всех переселим сюда. А начальника посадим в кабинет поскромнее.

— Тогда хотя бы шторы повесьте, все гражданские специалисты — тихушники, поэтому к подвалу тяготеют.

— Да понятно, что за народ, чуточку больные на голову. Ничего, будем работать с такими.

— Вам придётся время уделять и силы новому подразделению. Так что, Егор Васильевич, выделите себе ставку методиста на двести рубликов в месяц.

— Не надо, это лишнее.

— Надо. Если не хотите, чтобы я Вам в конверте вручал. Это будет как минимум некрасиво. Счёт на подразделение я открыл, а вот распоряжаться счётом, платежи проводить сможет новый начальник, кого наймёте, но с подтверждением Вашей подписью. Так сказать, чтобы не накуролесил. Я Вам туда на полгода внёс финансирования. А через год, глядишь, сможем и в городской бюджет их всунуть, особенно как компромата на Владетелей нароем.

— Компр… чего?

— О! Это очень важное в нашей с Вами жизни слово. Означает «сведения, способные опорочить».

— Типа как шантаж?

— Шантаж — это незаконно и в шкурных интересах, а у нас в городских, служебных целях. Политика, мать её. Я пойду, мне надо один звонок сделать.

…

— Джон, это я. Ну, то есть, Аркадий.

— Ещё бы. Мне никто, кроме Вас, набрать не может. Что-то надумали?

— Несколько раз взвесил Ваши слова. Ваше непонятное предложение. Как только я соглашусь… Если это произойдёт… Вы хотя бы скажете, что предлагаете?

— Да. Расскажу и объясню. Вы согласны?

— А что можете ещё предложить?

— Тьфу. В сущности, почти всё, что пожелаете. Нужен паровоз?

— Нет, уже такое было.

— Завод? Самого здания не могу дать, но оборудование…

— Вы же знаете, я уже имею отношение к двум.

— Ну, может Вы их коллекционируете?

— Чёрт. Я ничего придумать не могу, что у Вас попросить.

— Это потому что я не джинн в лампе, а поставщик, гоблин Джон. И предложил Вам то, что нужно Вам. Соглашайтесь!

— Тогда бы прямо сказали, о чём речь. На фига весь этот цирк?

Глава 6

Вечерний кофе

— Фёдор Иванович?

— Да-да…

— Тут надо слетать в один городок, человека забрать, затем кое-куда отвезти.

Фёдор лишь печально вздохнул, с непонятной тоской глядя на сигарету, словно внезапно решил бросить курить.

— Я полечу с тобой туда, обратно — вы вместе.

— Туда — это куда? — Фёдор явно был настроен на точность вводной информации.

— Бийск.

— А обратно — это куда? Кустовой? Сюда же поезда ездят.

— Оттуда — в каганат.

— А ты назад через свои порталы?

— Типа того. Сколько надо времени на подготовку самолёта?

— Топлива мало, на один взлёт-посадку осталось.

— Долетишь до моих земель?

— Долечу, а там теперь безопасно?

— Да.

— Куда летим? Особняк?

— Если подумать… Как насчёт большой военной базы?

— Ну, топлива-то нам хватит, наверное. Большая база?

— Большая, там пара сотен военных базировалась. А теперь они… Переехали восточнее. Так сказать, в едином порыве.

— Я где особняк