запечем мясо в духовке. Только тот край, где больше сала, обязательно должен быть сверху — тогда жир пропитает мясо, и оно получится сочным. Запекать не меньше часа!

— Поняла, — кивнула Алена Ивановна.

— Но и это не самое главное.

Я хитро прищурился, с улыбкой глядя на Достоевскую.

— А что? Никита Васильевич, не молчите!

— Главное — что завтра на суде мы поступим точно так же. Приготовим свое блюдо и накормим всех. Рецепт я знаю, дело только за поварами.

— Никита Васильевич! Вы и в самом деле сможете помочь Степану?

— Даже не сомневайтесь, — кивнул я. — Когда мясо будет готово, откройте фольгу и подержите его в духовке еще двадцать минут. Тогда оно получится с корочкой.

— Хорошо, Никита Васильевич! А… а можно, я обрадую Степана?

— Нет. Я сам поговорю с ним. Где он?

— На чердаке. Туда перенесли его бумаги, и теперь он от них не отходит.

— Хорошо, что в доме всего три этажа, — усмехнулся я, направляясь к лестнице. — Вот демоны!

Кира и Алена Степановна с тревогой посмотрели на меня.

— Кофе забыл, — с улыбкой объяснил я. — А я ведь за ним приходил.

Я сделал себе крепкий кофе — сразу побольше.

— Алена Ивановна, вы можете позвать Семена?

Достоевская молча кивнула и растворилась в стене. Через минуту она влетела в кухню уже через дверь. За призрачной женщиной шел невозмутимый Семен Евграфович.

— Доброе утро, господин барон, — вежливо поклонился он.

— Завтра нам предстоит трудный день, — улыбнулся я. — Поэтому сегодня устроим хороший ужин. Придется тебе снова поработать поставщиком. Возьми охранника и машину.

— Сделаю, господин барон.

— Список покупок тебе продиктует Алена Ивановна.

— Понял. Господин барон, сколько ящиков шампанского брать?

— Шампанское не нужно, — усмехнулся я.

Но Семен Евграфович спокойно объяснил:

— Это для завтрашнего вечера. Мы выиграем суд, и вы захотите это отпраздновать. Я могу от вашего имени пригласить князя Барятинского — он будет рад.

— Спасибо, Семен Евграфович, — удивленно сказал я. — Так и сделай. А почему ты уверен, что мы выиграем?

Семен Евграфович пожал плечами.

— Иначе и быть не может. Я вас знаю.

— Вот так, — улыбнулся я Алене Ивановне.

Прихватил свой кофе и пошел наверх.

* * *

— Шампанское — это хорошо! — мечтательно вздохнул Ксантипп. — Никита, а может плеснешь в кофе немного коньяка? Я вчера так вымотался.

— Понимаю, — сочувственно ответил я демону. — Потерпи немного, ладно? Все будет буквально через час.

— Правда? — обрадовался Ксантипп.

— Конечно. Когда это я тебя обманывал?

— Нам всем нужно отдохнуть, — присоединился к разговору Проныра. — Я вчера в первый раз отдал всю магию до самого донышка. Вот ничегошеньки не осталось! Теперь мне придется медитировать неделю, не меньше!

— Непременно, — согласился я. — Отлично понимаю тебя, Проныра. Я бы и сам не отказался от медитации.

— Так давай вместе! — воодушевился демон. — И Умник с нами!

— Я никогда так не уставал, — признался демон-менталист. — Сейчас я бы не смог загипнотизировать даже улитку.

— Это пройдет, — подбодрил я демона.

— А я бы не отказался поработать в саду, — прочмокал Живчик. — Я видел там заброшенную клумбу. Можно вскопать ее и посадить красивые осенние цветы — они хорошо успокаивают.

— Обязательно этим займемся, — пообещал я. — Прямо сегодня. Демоны, я хорошо вас понимаю. Мы с вами вчера чудом не погибли, так что всем нужно прийти в себя.

— А я злюсь, — прорычал Циклоп. — Так непривычно было чувствовать себя беспомощным! И неприятно!

— Держись, дружище! — кивнул я. — Иногда приходится проходить и через это.

И только Убийца отмалчивался. Я чувствовал, что он прислушивается к разговору, но демон молчал.

Наверное, до сих пор обижался на то, что я не дал ему всласть поорать.

Или нет?

— Слушай, Ник, — нерешительно просвистел демон Смерти. — Извини меня. Просто такая тоска навалилась. Ну, не мог я молчать.

— Ладно, проехали, — улыбнулся я. — Между прочим, ты мне здорово помог своими воплями. Теперь я знаю, как прищучить ректора.

— Правда? — обрадовался Убийца. — Тогда можно мне вернуться в кота? Он скучает, и я тоже.

— Можно, — согласился я. — Но чуть позже, ладно?

* * *

На чердак мне пришлось подниматься по узкой приставной лесенке. И все только для того, чтобы в конце пути упереться макушкой в люк в потолке. Просочиться сквозь него я не мог — при всем моем близком знакомстве с призраками, я пока еще не стал одним из них. И слава Ордену!

Пришлось поднимать крышку люка головой — одной рукой я держался за лестницу, а в другой бережно нес чашку с кофе.

Крышка грохнула о пол чердака и подняла столько пыли, что у меня засвербило в носу.

Я поморщился и чихнул, чуть не навернувшись с лестницы.

Степа Лабуаль сидел на старом сундуке, опустив голову и зажав ладони между коленей. Он был похож на призрака старого пирата, который уже устал охранять спрятанные сокровища и ждет-не дождется, когда за ними явится хоть какой-нибудь отчаянный авантюрист.

— Привет! — улыбнулся я.

Сел рядом с ним и сделал глоток кофе.

— Никита, я все решил! — твердо заявил Степан.

— Замечательно, — кивнул я. — А что именно ты решил?

— Я хочу сдаться! Завтра на суде я признаюсь, что это я убил Трубецкого. А если судья мне не поверит…

Степа замолчал, свирепо глядя перед собой.

— И что тогда? — заинтересовался я.

— Тогда я и его убью! Прямо в зале суда!

— Это аргумент, — кивнул я.

— Только не вздумай меня отговаривать! — прорычал Степан. — Я решил твердо.

— Я и не собирался, — мирно сказал я. — Наоборот, я с тобой согласен. Ты обязательно должен признаться.

— Значит, ты мне поможешь? Доведешь воплощение до конца?

— Конечно, Степа. Только предлагаю сделать это прямо в зале суда. Если ты появишься на глазах судьи и