спутник. Как известно главное бегать не быстрее медведя, а быстрее своего товарища, а бегун из Щербатого никакой. Не хотелось посвящать его в свои планы, но пришлось. Всё-таки тот инцидент, давший Зубастому Джону новую кличку, научил его не раскрывать рта, когда не надо. Да и во время игры пригодится компаньон покараулить фишки, если понадобится отойти до ветра, или ещё что.

— Идём уже, болтун, — сказал Генри, нервно ёжась, будто от холода, но на самом деле стараясь скрыть нервный мандраж.

Они молча миновали двух сонных стражников, перешли через опущенный подвесной мост и пошли каменными улочками. Трактир «Луна и грош» был самым большим во всём баронстве и только в выходные дни из обычной забегаловки, где можно съесть каши и запить её пивом, он превращался в игорный дом, в казино, как говорили образованные. Охранник в красном камзоле при виде приятелей останавливающе поднял ладонь.

— Сегодня закрытое пиршество, ребята, приходите завтра.

— Мы знаем, — ответил Генри, как можно увереннее и нахальнее, — именно за этим мы и здесь, не ясно, разве?

Он достал из-за пазухи кошель с монетами и небрежно подбросил в руке. Охранник ещё раз смерил их оценивающим взглядом, затем распахнул перед ними двери.

— Добро пожаловать, господа.

Большой зал «Луна и грош» сегодня был заполнен под завязку. На первом этаже стояли восемь больших круглых столов под зелёным сукном. На балконе второго уже толпились зеваки, музыканты отчаянно завывали во флейты, били в барабаны, рвали струны лир. Многоголосый гомон и мельтешение, будто король решил раздать сегодня здесь часть своих сокровищ всем пришедшим.

— Приветствую, господа.

Возле входа стоял большой стол, за которым сидел пузатый мужчина, за его плечами маячили двое дюжих охранников.

— Хотите поучаствовать в сегодняшней игре или как зрители?

Генри кинул перед ним на стол мешок с золотыми.

— Играю.

— Прекрасно, прекрасно, добрый господин.

Он, с неожиданной ловкостью для таких толстых пальцев, развязал тесёмки мешочка и в одно мгновенье переправил все десять монет в большой сундук. Достал стопку маленьких глиняных фишек.

— Занимайте вон тот стол, господин, игра скоро начнётся.

Генри подмигнул Щербатому и занял своё место. Окинул взглядом соперников. Пара мастеровых из гильдейских, несколько типов явно бандитской наружности, несколько неприметных совершенно мужчин, решивших, что сегодня их звёздный час и шанс вылезти из помойки бытия. Увы, ребята, сегодня день Генри, а вам придётся возвращаться домой ни с чем и объясняться перед вашими некрасивыми жёнами, почему вы проиграли целое состояние. Генри нервно теребил фишки, ожидая пока начнётся игра, благо, ждать долго не пришлось. В один момент, как по мановению руки, весь гул стих. На середину зала вышел высокий господин в чёрном камзоле, худой, как жердь, владелец «Луна и грош».

— Дамы и господа, — неожиданно низким голосом для такого доходяги произнёс он. — Объявляю начало большой игры, и да сопутствует вам всем удача!

По залу прокатился рёв, как на цирковой арене во время представления, и игра началась. Зашлёпали по столу карты, застучали фишки. Со всех сторон неслись одобрительные выкрики и возгласы, ругань и вопли отчаяния, брань и крики радости. Не прошло, наверное, и часа, как первые проигравшиеся стали покидать заведение. Кто-то с лёгкой ухмылкой, проиграв такую мелочь, кого-то приходилось выводить силой. Всякую шушеру охрана предварительно отоваривала деревянной дубинкой по хребту, достойных господ — мягко и под руки, если они нарушали спокойное и важное течение игры.

- Жёваный крот этого казино, сука! - из глубины зала послышались крики очередного проигравшегося.

Его монолог, обещавший быть интересным, с таким-то введением, тут же прервали охранники, оперативно выведшие игрока на улицу.

Вскоре по залу прокатился выкрик распорядителя.

— Господа, совмещаем столы!

Знак того, что половина участников уже выбыла. Генри украдкой вытер пот и пересел за указанный стол. Фишки их смешали и снова раздали всем игрокам поровну. Пока что всё шло без сучка, без задоринки. Первыми вылетели случайные игроки, а с ними напрягаться не приходилось. Теперь же всё всерьёз и нужно быть настороже каждую раздачу. Каждый знак и каждое движение тела были важны. Чуть напрягшаяся бровь — повышаем ставки. Уголок рта дёрнулся вверх — дело плохо, бросай карты...

Ещё пару часов и снова крик распорядителя.

— Объединяем столы, господа!

Генри нервно выдохнул. Самая лёгкая часть позади. Визжали музыкальные инструменты, пьяные крики и хохот висели в воздухе, как удушливый чад. Каждый соперник теперь опасен. Вот молодой черноглазый, судя по всему оруженосец, проигрывает, кричит, бросается на стол, раскидывая фишки, сзади на него накидываются двое охранников, крутят ему руки и выволакивают вон под улюлюканье толпы. Седой мужчина, небритый, в залатанной куртке, видимо простой работяга из гильдии, с мёртвыми глазами смотрит, как все его фишки уходят к другому. Вселенская тоска в его глазах ярко свидетельствует, что не карманные деньги он проиграл и не ждёт его дома ничего хорошего. Огреет жена по азартной башке деревянной скалкой и тысячу раз права будет.

— Последний стол, господа!

Выкрик распорядителя выдернул Генри из игрового оцепенения. Он с трудом поднялся со стула. Всё тело затекло, голова гудела, ноги были как ватные. Он подцепил кружку разбавленного вина с подноса официантки и залпом выпил.

— Ну, ты даёшь! Охренеть!

Щербатый пробился через толпу и захлебываясь от восторга, тряс Генри за плечо.

— Я-то думал, что ты с ума сошёл, что решил свои деньги сюда залить, а ты всех и так и сяк, и наперекосяк!

— Ага, — только и мог что ответить Генри. Пора было возвращаться к игре.

За последним столом он сразу нашёл самого главного соперника. Мутный чернявый тип со всклоченными волосами и повязкой на левом глазу. Единственный глаз был кривой и жёлтый, будто у змеи. Все остальные игроки будто исчезли для Генри, оставался только этот Змеиный Глаз, за ним он и вёл все наблюдения. Так, змеиный зрачок сузился — карта плохая. Уголок рта дёрнулся вверх — карта плохая. Почесал левое ухо — блефует. Казалось, они играют уже целую вечность, но за распахнутыми створками окон была всё та же беспроглядная летняя ночь.

Круговерть игры шла своим ходом, пока они не остались вдвоем. Только Генри и Змеиный Глаз. Раздача за раздачей, казалось, даже окружающий гомон утих. Те, кто пришёл напиться, уже отрубались по углам, любители игры молча следили за противостоянием. И вот наконец-то подходящий момент. Генри, аккуратно закрывая ладонью, приподнимает уголки карт. Четыре дамы. Быстрый взгляд на Змеиного