Лада не успела сказать, что Стас за ней не ухаживал, он развлекался, когда ее дразнил.

– Пока! – недовольно попрощалась Злата и отключилась.

– Это она, – процедила Лада Егору. – Она на фотке.

– Я в этом не сомневался. Она от тебя отшатнулась, как будто привидение увидела. – Он весело покачал головой и предложил: – Давай сходим куда-нибудь пообедаем, посидим, а вечерком снова подъедем. Вдвоем к ней подойдем. У нее сегодня занятия до семи.

– Не хочу. Отвези домой.

Он пожал плечами – как знаешь, и снова влился в поток.

– Я заеду за тобой в шесть, – заявил он, остановившись у подъезда. – Позже можно не успеть. Или ты хочешь, чтобы я один с ней поговорил?

Лада посмотрела в насмешливые глаза, вздохнула и позавидовала подруге. Злата точно была не умнее, чем Лада, но со Златой никто не разговаривал, как с дурочкой. Подруга умеет себя подать, а она, Лада, нет.

– Заезжай, – буркнула она, вылезла из машины и хлопнула дверью. Получилось мягко, дверь была хорошо отрегулирована.

Она поднялась в квартиру и до вечера скучала. Стирать и пылесосить настроения не было, идти в магазин тем более. Сунула в микроволновку замороженную котлету с картошкой и без аппетита съела.

Егор позвонил в дверь ровно в шесть.

На этот раз остановиться так, чтобы видеть вход в школу, им не удалось. Егор приткнул машину у угла дома, и они несколько раз прошлись по узкой дорожке, ведущей ко входу.

К вечеру небо очистилось, из свинцового сделалось серо-голубым. Из-за ближайшего дома выполз узкий серп луны.

Без десяти семь напротив входа, загораживая проезд, остановилась темно-серая «Киа», из двери школы выбежала Гала, села в машину. Егору и Ладе пришлось посторониться на узкой дороге, пропуская уезжающую «Киа».

– Поедем за ней! – Лада схватила Егора за рукав.

Странно она ведет себя в его присутствии. Как законченная дура.

– Это лишнее, – насмешливо улыбнулся он и похлопал Ладу по руке. – Поговорим с ней в следующий раз. Я приглашаю тебя в ресторан.

Лада подумала, вздохнула и неожиданно согласилась, забыв, что Егор подозрительный тип и нужно проявлять осторожность.

Небо успело стать темно-синим. Но луны на нем уже не было, она скрылась за одним из домов.

20 апреля, воскресенье

Место, где Стас оставлял машину перед тем, как в последний раз приехать домой, Артемий определил быстрее, чем ожидал. На видео мелькнула вывеска торгового центра, недалеко от которого стояла его машина. Артемий еще раз просмотрел последний путь Рининого брата, оделся и поехал проверить свои догадки на месте.

Он не ошибся. Машина Стаса стояла в переулке за углом торгового центра. Он даже нашел примерное место, где Стас приткнул свое транспортное средство. На регистраторе справа виднелась кирпичная стена жилого дома, рядом с ней заснеженный газон. Сейчас снега на нем уже не было. Из земли торчали хилые стволы недавно посаженных деревьев.

Стас провел здесь около часа.

Артемий дошел до торгового центра, заглянул внутрь. На первом этаже располагался супермаркет, на втором, судя по схеме, добрая сотня каких-то бутиков. На второй этаж он подниматься не стал, вышел на улицу и позвонил Рине.

– Утром четвертого Стас был в Сокольниках, – доложил он, радуясь, что слышит ее голос. – Он поехал туда из дома, оставил машину недалеко от метро, час отсутствовал и снова вернулся домой. Либо в кафе с кем-то встретился, либо заходил к кому-то домой. Не по магазинам же он час болтался.

– А я не смогла дорогу восстановить, – грустно пожаловалась она. – Попыталась, но не смогла.

– Ничего, – улыбнулся Артемий. – У тебя для этого есть я. Давай встретимся.

– Сегодня не смогу, – отказалась она.

Больше говорить было не о чем, и Артемий просто помолчал, держа трубку у уха.

– Алло! Артемий! – позвала Рина.

– Я по тебе скучаю, – признался он.

– Пока! – Ему показалось, что она улыбнулась.

– Пока, – попрощался он.

Этот район он знал плохо. Посмотрел в сторону переулка, в котором оставил машину, и зачем-то снова вернулся в торговый центр. Потоптался у схемы, поднялся на второй этаж, выпил в расположенном там кафе кофе. Народу в торговом центре было мало, и он пожалел хозяев бутиков, которые не пользуются спросом.

Вернувшись к машине, он немного посидел, держась за руль, подумал и поехал к родителям. Он давно у них не был.

Слабо понадеялся столкнуться в подъезде с Риной, но никого не встретил.

– Ты бы позвонил! – обрадовалась и заворчала мама. – Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое.

– У тебя все вкусненькое, – улыбаясь, заметил папа.

Родители по нему скучали, это было заметно. Больше, чем он по ним.

– Я сыт, – сказал Артемий. – Что у вас нового?

– Что у нас может быть нового! – Мама пожала плечами. – Вчера встретила Марину. Держится она мужественно, но выглядит!.. Почернела вся!

– Слава богу, что у них есть Рина, – добавил папа. – Чаю хочешь? Мама вчера испекла пирог.

– Давай, – решил Артемий.

Мама включила чайник и снова заговорила о Рининых родителях:

– Петру хорошо, он на работу ходит. А Марина целыми днями одна. У меня сердце начинает болеть, когда я о ней думаю.

Несколько лет назад родители сделали ремонт, кухня стала совсем другой, не такой, как в его детстве, и Артемий до сих пор не мог к ней привыкнуть.

– У них есть Рина, – попытался успокоить маму папа.

– Стас и Рина разными выросли. – Мама достала чашки, заварила чай.

Чай родители пили настоящий, рассыпной.

– Стасик приветливый был, отзывчивый. Веселый.

Артемий Стаса приветливым бы не назвал, отзывчивым тем более. Старый друг любил позлорадствовать и над чужими неприятностями обычно весело смеялся. Когда те, у кого неприятности, его не видят, конечно. Когда видят, он вполне искренне выражал сочувствие.

Пару лет назад один из их дворовых приятелей, поскользнувшись в зимнем дворе, сломал ногу. Удивительно было то, что парень много лет занимался фигурным катанием и даже имел какой-то разряд. Не то чтобы Артемий сильно опечалился, узнав про несчастный случай, но то, как веселился Стас, даже не слишком чувствительного Артемия шокировало.

– А Рина у них какая-то суровая. Вроде бы и улыбается, но как-то без желания. Неискренне.

Разговор Артемию нравиться перестал.

– Мы все неискренне улыбаемся, – фыркнул папа. – Ты с верхней соседкой сюсюкаешь, а когда она на нас протекла, какими только словами ее не ругала!

– Я же не в глаза ее ругала! Что мне, радоваться, когда угол весь в потеках! Конечно, я возмущалась!

– Рина не суровая, – подвигая к себе чашку, сказал Артемий. – Она замечательная.

Он пробыл у родителей почти до вечера. Когда уходил, опять в