Они поговорили еще минут пять. Хошгельды уже хотел было рассказать председателю о своем разговоре с Байрамовым, но тут шофер подал сигнал, и пришлось садиться в кабину.

— Как только у вас будет свободное время, Покген-ага, я вам расскажу про всё свои затеи, — улыбнулся Хошгельды. — Приду с готовыми предложениями, как вы и просили.

Покген ничего не ответил, лишь хмуро посмотрел вслед отъезжающей машине.

Хошгельды пробыл в Ашхабаде несколько дней. Он вернулся в колхоз, окрыленный успехом. В обкоме и в министерстве водного хозяйства его предложениями заинтересовались, одобрили их и обещали всяческую поддержку. Научные работники тоже отнеслись внимательно к молодому энергичному агроному и подобрали для него всю имеющуюся литературу и материалы, посвященные новым методам орошения и механизации сельского хозяйства в условиях Средней Азии. А такие опыты — устройство временных оросителей — действительно уже проделал не только председатель колхоза в Ташаузской области, но и крупный хлопководческий совхоз в Узбекистане.

Особенно радушную встречу оказал Пальванову директор МТС Строганов, к которому Хошгельды заехал на обратном пути. Директор немедленно вызвал к себе участкового агронома Силантьева, познакомил его с гостем и шутливо призвал обоих специалистов жить в мире и согласии. Сразу завязалась оживленная беседа, и уже с первых фраз Хошгельды понял, что находится среди своих сторонников и единомышленников, едва ли не превосходивших его в новаторских замыслах.

Выяснилось, что машинный парк МТС вполне может справиться с осуществлением проекта Хошгельды. Для заравнивания и переустройства постоянных оросительных каналов, а также для планировки земли и нарезки временных оросителей тут было достаточно техники. Нехватало только автокранов для пересадки тутовых деревьев, но и они ожидались в скором времени.

— Самая большая трудность, стоящая перед вами, товарищ Пальванов, — говорил тоном сообщника участковый агроном, — это склонить на свою сторону вашего председателя. Покген Оразов человек несомненно умный и пользуется в артели заслуженным авторитетом. Это хороший хозяин. Но он пока еще не научился смотреть вперед. На нужды сегодняшнего дня ничего не пожалеет, а заглянуть в завтра не хочет, особенно если это связано с расходами. Ему, как говорится, чувства перспективы недостает.

Они проговорили до полуночи, совместно уточняя разработанную Хошгельды схему новой оросительной сети и травопольного севооборота, а когда поднялись из-за стола, выяснилось; что гостю уже нет смысла ехать и лучше здесь же заночевать.

Рано утром, горячо поблагодарив новых друзей за радушный прием и обещанную помощь, Хошгельды отправился домой на любезно предоставленном ему директорском открытом "газике". Он въехал в поселок в прекрасном настроении и попросил остановить машину у дома председателя, чтобы отдать Бахар обещанные ей книги. Но возможно это было лишь предлогом, а на самом деле молодому человеку просто хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью.

Однако Бахар дома не оказалось, она уже ушла в мастерскую. Вместо нее гостя встретил во дворе сам Покген-ага. Он окинул взглядом эмтеэсовскую машину, понимающе хмыкнул и строго сказал:

— Тебе бы уж пора к работе приступить, а ты все катаешься. Смотри, от беготни козел джейраном не станет.

— Вы же сами сказали, Покген-ага, чтобы я подготовился, пока правление меня утвердит.

— Уже три дня прошло, как правление тебя утвердило, — недовольным тоном сказал Покген, — а ты еще даже не приступил к работе. Надо подготовиться к севу озимых, — продолжал председатель. — Район нас торопит.

— Ну что же, если так, я сегодня же приступлю, — миролюбиво ответил Хошгельды.

— Пора, пора, — заметил Покген и после недолгого молчания заговорил таким тоном, будто хотел сказать нечто очень важное. — Только ты, Хошгельды, не забывай одного…

— Да, Покген-ага?..

— Не забывай, что у тебя есть прямые обязанности. И ты за них отвечаешь. Твое дело — урожай. А всякие там другие дела тебя не должны волновать. Как говорится — одной рукой два арбуза не схватишь.

'Хошгельды понял, что Байрамов уже говорил с председателем и, видимо, не встретил у него сочувствия.

— Я, Покген-ага, в посторонние дела вмешиваться не собираюсь, — улыбнулся Хошгельды. — Но только все, что делается в колхозе, — все делается для урожая. С урожаем все связано. Агроному поневоле придется во многое вникать. Как говорится — сев на верблюда, за седло не — прячься, — ответил он пословицей на пословицу… — А свое место, конечно, надо знать.

На том разговор и кончился, Хошгельды оставил для Бахар книги и направился домой.

НАУКА И ТРУДОДЕНЬ

Первое столкновение молодого агронома с председателем колхоза не заставило себя ждать. Речь шла о севе люцерны. Хошгельды считал необходимым введение девятипольного севооборота и наметил под люцерну ряд участков. Покгену эта площадь показалась чрезвычайно большой, а кроме того, он предлагал засеять совсем другие участки.

— Я хоть и не агроном, — говорил он, сидя у себя в кабинете, где собралось правление, — но почти всю жизнь возделывал эту землю. И вот я спрашиваю, зачем нам столько люцерны? Ведь Хошгельды предлагает посеять ее вдвое больше, чем было у нас намечено, и, как вы думаете, за счет чего? — обратился он к присутствующим. — За счет других культур оказывается, и прежде всего за счет хлопчатника. — Он выдержал паузу и продолжал: — Нет, так у нас, дорогой Хошгельды, дело не пойдет. Ты еще молод, опыта у тебя мало, вот ты и фантазируешь. А колхозу от твоих фантазий прямой убыток. По-разному мы с тобой наше дело представляем. Как старики говорят: коза думает о жизни, а мясник — о сале. Я о трудодне забочусь, а ты о своей науке.

— Для того моя наука и существует, чтобы трудодень был полноценным, — спокойно возразил Хошгельды.

— Да много ли мы пользы получим от твоей люцерны? Что мы ее, в пищу класть будем, что ли? Нам не надо больше того, что для скота требуется.

— Нет, Покген-ага, — так же невозмутимо заговорил Хошгельды. — Люцерна не только для скотины нужна, хотя и это важно, — всегда надо иметь достаточные запасы корма на отгонных пастбищах. Люцерна важна еще и потому, что она обогатит наши истощенные земли. Недаром наука говорит, что люцерна — лучший спутник хлопчатника. Если же хотите добиваться богатого трудодня, давайте применять травопольный. севооборот, как советует наука.

— Никогда тут раньше не меняли посевы, — уже менее уверенно произнес Покген. — Без этого обходились. В одном месте сеяли одно, в другом — другое, и ничего — план выполняли.

Хошгельды вместо ответа только улыбнулся, и это еще больше обидело Покгена. Но на помощь председателю пришел Непес-ага.

— Сын мой, Хошгельды, — начал он. — То, что ты говоришь по-научному, может быть, и