в действительных, имевших место мистификациях, но и возводил на себя несуразные обвинения в почти невозможных жульнических и безнравственных поступках. Таксиль просто дразнил церковников, намекая им на то, что они могут опасаться таких подвохов с его стороны, которых и предвидеть нельзя. Но ничего — все сходило. Благоволение церкви к Таксилю оставалось нерушимым.

12

Прошло три года, и Таксиль почувствовал, что он начинает выдыхаться. Его книги, изданные в этот период, изобиловали повторениями из первых и больше всего из «Братьев трех точек». В самом деле: откуда еще было брать разоблачения? Известно было, что пробыл Таксиль масоном три месяца. Можно было представить себе, что все, испытанное и узнанное им за этот срок, он выложил в нескольких толстых первых книгах. Может быть, этим и ограничиться, завершив мистификацию громовым самораскрытием? Нет, на этой стадии громового не получится — маловато материала. Чтобы получился полноценный выстрел, надо еще пороховым газам поднакопиться в канале ствола. А на приеме у папы Таксиль чувствовал, что тот ждет от него еще новых разоблачений масонства, да пострашней, пофантастичней. И ведь не боится святейший, что не поверят, поощряет: еще, еще! Ну, что же, дадим тебе еще.

Надо расширить круг источников. Выдумать можно что угодно, но публике надо сказать, откуда это тебе известно. Единственный выход — привлечь новых людей и их именами прикрыть твои фантазии. Где их взять? Это оказалось нетрудной проблемой. Да и случай помог.

Летом 1892 года в Париже появился архиепископ из Порт-Луи иезуит Морэн. Этот почтенный и очень ученый старичок приехал специально для того, чтобы повергнуть на суд Таксиля свой богословский труд, носивший воинственное название «Масонство — синагога Сатаны». Архиепископ нанес визит нунцию ди Ренци и попросил этого высокого сановника оказать ему громадную услугу: повлиять на знаменитого господина Таксиля, чтобы он согласился прочитать рукопись скромного провинциального епископа, не блещущего талантами и, конечно, не могущего идти по своей эрудиции, способностям и известности ни в какое сравнение с такой великой личностью, на внимание которой он претендует. Ди Ренци с любопытством присматривался к старомодному провинциальному прелату, плохо разбирающемуся в соотношении сил различных столичных деятелей, но возгоревшемуся желанием самому всплыть на поверхность церковно-общественного мнения и прославиться за счет ультрамодного в католической церкви масоноедства. Перелистав его тысячестраничную рукопись, нунций подивился изобилию представленной в ней учености и дал архиепископу рекомендательное письмо к Таксилю. Больше того, он сообщил ему, в какое время легче всего застать дома борца против сатаномасонства. И здесь настала очередь удивиться Морэну: как точно знает монсеньор ди Ренци распорядок жизни Таксиля!

В один из ближайших дней, когда Таксиль после утреннего кофе, лежа на диване, просматривал газеты, жена принесла ему визитную карточку архиепископа Морэна и сказала, что сам он в сопровождении какого-то аббата дожидается в гостиной. Когда Таксиль вышел ему навстречу, он увидел старого, несуразно длинного и тощего прелата, который немедленно вскочил с кресла и перегнулся почти пополам, изобразив позу самого нижайшего почтения. Таксиль все же подошел к нему под благословение и пригласил его вместе с аббатом в кабинет. Но епископ пренебрежительно махнул на своего спутника рукой и проследовал вслед за хозяином один. В руках у него был саквояж, а из глубочайших карманов сутаны он вынул рекомендательное письмо нунция. Таксиль взял письмо и до того, как прочитать его, внимательно оглядел своего посетителя. Тот ему живо напомнил дона Базилио из «Свадьбы Фигаро», каким было принято изображать его в Парижской опере. Усадив его, прочитал письмо и заговорил:

— Отец мой, мне все понятно. Я заранее уверен, что ваше сочинение представляет собой вклад в дело борьбы с врагом человечества и его присными. Чтобы я мог окончательно убедиться в этом, мне придется оставить его у себя на неделю. Я отложу все свои дела и буду читать ваше творение. Уверен, что удовольствие, которое я получу от этого чтения, вознаградит меня полностью.

Архиепископ был растроган. После бесчисленных поклонов и благодарностей он ушел, оставив в руках Таксиля свою рукопись. Тот сразу углубился в нее и потратил целых полчаса на перелистывание ее тысячи страниц. Очень довольный, положил рукопись в ящик письменного стола. Вошла Жаннета:

— Ну, что же, теперь ты ни есть, ни спать не будешь, пока не изучишь плод творчества его высокопреосвященства?

— Да, да, конечно, необходимо его изучить. Впрочем, я это уже сделал.

— Все прочитал?

— Ну, зачем я эту галиматью буду читать?! Придет Шарль и прочитает. Ему это пригодится.

Скоро Шарль пришел. Это был Карл Хакс, который с недавнего времени стал играть важную роль в сатаноборческой деятельности Таксиля.

По профессии медик, Хакс служил врачом на торговых кораблях, совершавших дальние океанские плавания. Немец по происхождению, он вырос в Марселе, где поселились незадолго до его появления на свет его родители. С Габриэлем Пажесом Шарль учился в одной школе и в одном классе, так что разошлись они лишь в юности, когда первый поступил в иезуитскую коллегию, а второй занялся медициной. За несколько месяцев до событий, о которых идет здесь речь, Таксиль и Хакс случайно встретились на одной из улиц Парижа. Старая дружба возобновилась. Хакс много интересного рассказывал о своих путешествиях. Дальний Восток, Латинская Америка, Индийский океан с его бесчисленными островами и архипелагами — всюду он плавал, экзотические географические названия были в его воображении не абстрактными понятиями, а реальными картинами, насыщенными многоцветной объемной живой плотью. Таксиль смотрел на своего давнего друга и думал, что было бы весьма занятно расширить географические границы антимасонских антисатанинских разоблачений до мирового масштаба. И пришла ему в голову идея: не привлечь ли Шарля к делу?

Таксиль приступил к этому исподволь. Хакс стоял слишком далеко от парижской злободневности и не имел ясного представления ни о характере деятельности Таксиля, ни о сущности той борьбы, которая бушевала между клерикалами и их противниками. Антимасонских книг Таксиля он даже не видел. Таксиль предложил ему почитать их. Дал для начала «Братьев трех точек». Тот буквально проглотил написанное и пришел потрясенный:

— Слушай, Габриэль, ведь это ужасно! Никогда не подозревал ничего подобного. Как же могут все это терпеть власти? Не только духовные, но и гражданские…

— Подожди еще, — ответил Таксиль и снабдил его другими своими изданиями.

Результат был ошеломляющий. За обедом у Таксиля Хакс мог говорить только о сатанистах-масонах. Жаннета со своей сдержанной улыбкой поглядывала на него и уговаривала не волноваться так сильно, ибо это вредит пищеварению. Фрау Хакс разделяла переживания своего мужа и вторила его возмущенным высказываниям. Но