Супра-ыр-Авыр известен за пределами Кисгодоля в основном как родина Виктора Фруйдрада, изобретателя пороха. В городке даже есть музей, который местные жители посвятили своему великому земляку. (Возле него нельзя курить и использовать магию огня, потому что все экспонаты музея абсолютно подлинные. Предложение заменить их безопасными в пожарном отношении макетами городской совет отверг с негодованием.) Между тем, в самом Кисгодоле Супра-ыр-Авыр знаменит своими шахтами, где добывают редкие магические минералы высочайшей ценности. Именно их муниципалитет и лишился в результате того, что изначально приняли за землетрясение.

Когда напуганные внезапными толчками горожане кинулись ко входам в шахты, опасаясь, что те могли пострадать, они с ужасом обнаружили, что никаких шахт больше нет. Более тысячи лет сотни миль подземных выработок держались на надёжнейших укрепляющих заклинаниях, и в один миг шахты схлопнулись, как будто их и не было. Маги-маркшейдеры из числа тех, кому повезло в тот момент оказаться на поверхности, уверяют, что древние магические скрепы как будто вывернуло наизнанку, и вместо того, чтобы раздвигать стены шурфов и тоннелей, противостоя давлению недр, они, наоборот, сдвинули их. Не исключено, что причиной этого стало краткое, но сильное возмущение магической материи, которое уже прозвали «Судорогой Края».

К сожалению, надежды на то, что кто-то из шахтёров мог уцелеть, нет. Число жертв на данный момент неизвестно. Муниципалитет Супра-ыр-Авыра ведёт экстренную перепись населения, пытаясь выяснить, сколько шахтёров находилось внизу.

Одно очевидно — в ближайшее время магическую промышленность Кисгодоля, в том числе знаменитые оружейные предприятия Дома Колловски, ждёт серьёзнейший дефицит ряда ключевых материалов, включая легирующие присадки для оружейных сталей и катализаторы, необходимые для производства высокомощных орудийных порохов. Мы невыразимо сочувствуем произошедшей трагедии и приносим свои соболезнования семьям шахтёров Супра-ыр-Авыра, но не можем при том не отметить, что одним из её следствий станет резкое сокращение промышленного экспорта Кисгодоля, которое продлится до тех пор, пока там не удастся найти новые источники магически-активных редкозёмов. В этот трагический, но меж тем и судьбоносный момент промышленникам Жерла следует, отложив конкуренцию и разногласия…

* * *

Получив приглашение к обеду, Вар отложил «Дварфийский биржевой листок», не дочитав длинную экономическую статью, и встал с кресла.

— Полчек, — позвал он, заглянув в его комнату, — обед подан.

— А, что? — поднял на него невидящие глаза драматург.

В одной руке его перо, в другой — бокал, волосы растрёпаны, одежда имеет такой вид, словно он в ней спал. Причём прямо в этом кресле, не вставая, потому что постель не разобрана.

— Обед, — терпеливо повторил Вар. — На столе. Стынет. Даже ты не можешь питаться одним вином. Прислуга боится тебя звать, потому что ты выглядишь как опасный безумец. И я их понимаю.

— Послушай! — Полчек выдернул из стопки верхний лист, поднял на вытянутой руке и принялся читать вслух:

Бессмертные творители иллюзий,

вонзившие клыки воображенья

в трепещущие жилы бытия

и заменившие в них кровь на яд свой лживый!

Придёт конец и вашему правленью!

Не может бесконечно продолжаться

то, что построено на почве лжи и фальши,

подобно зданию с фундаментом в болоте!

Таков и Дом Теней — юдоль обмана,

проникнутая тёмной жаждой власти,

затронувшей и то, что нам священно, —

святую справедливость нефилима!

— Слишком пафосно, — поморщился Вар. — И сравнения избыточно художественны. Все эти «клыки воображения»… А где «резцы понимания», «моляры мышления» и прочая когнитивная стоматология?

— Тьфу на тебя, — обиделся Полчек. — Это же аллюзии к классической имперской драме, уж ты-то мог бы оценить.

— Считай, оценил, — вздохнул Вар, — пойдём обедать, тебе надо чем-то разбавить те две бутылки вина, что ты успел приговорить с утра.

Пока несли вторую перемену блюд, Вар окликнул задумчивого Полчека:

— Я тут читал с утра газеты… Да поставь ты бокал, никто не отнимет, послушай!

— Да-да, газеты, — откликнулся тот без энтузиазма. — А как же.

Взгляд его остался устремлённым внутрь, и было видно, что пресса его ничуть не интересует.

— Ты знаешь, что краткое, но впечатляющее выступление твоей девицы, наоравшей на Дебоша так, что у него корабль потоп, уже прозвали «Судорогой края»?

— Какая пошлость, — рассеянно ответил драматург. — У газетчиков никакого вкуса и чувства слова. Хорошо, что не «спазм сфинктера».

— Как бы то ни было, это вызвало череду серьёзных, а местами даже трагических происшествий по всему кифандиру. Вплоть до того, что в архипелаге Повока не досчитались нескольких островов, в Менаджерее отказали магические плотины и затоплены плантации кумкватов, в Порте Даль разразился внезапный шторм, а из Дулаан Заха со вчерашнего дня вообще нет вестей. Даже корпорское солнце впервые с момента создания заморгало, вызвав чрезвычайную тревогу в Доме Теней. Ты представляешь, что будет, если оно вдруг погаснет?

— Будет не так жарко? — ответил Полчек.

— Я серьёзно, друг мой. Мне кажется, ты недооцениваешь эту барышню.

— Мы ведь как раз собирались пошуметь? — пожал плечами тот, вставая из-за стола. — Значит, нас услышат. А сейчас извини, меня ждёт пьеса.

Драматург направился в свою комнату, прихватив с собой бокал, а Вар, подумав, прошёл по коридору чуть дальше и тихо постучался в комнату Завирушки.

— Секунду, я сейчас, — донеслось оттуда. — Вот, уже. Ах, это вы, господин Вар. Извините, как-то заспалась сегодня. Шторы задёрнуты, даже не поняла, что день. Я пропустила что-нибудь важное?

— Ничего, кроме обеда, — улыбнулся полуэльф, — но его в любой момент разогреют для тебя слуги. Могу я войти?

— Да, конечно, — покраснела девушка, — только у меня постель не заправлена, я только что встала. Но я сейчас…

— Для чего, по-твоему, в этом доме столько прислуги?

— Мне как-то неловко, я привыкла сама…

— Посмотри на это с другой стороны. Если ты всё будешь делать сама, то кто-то из них останется без работы и будет уволен. А в Корпоре не так-то просто найти новое место.

— Ой, я не подумала об этом. Ладно, раз им не сложно…

— Уверяю тебя, совершенно не сложно. Но я хотел бы задать тебе пару вопросов, если ты не против.

— Конечно, господин Вар.

— Мне нужно, чтобы ты точно припомнила все случаи, когда использовала свой талант антиморока. В какой день, как это выглядело, каковы были