— Вот как — батька Ангел… — произнес кто-то из пленников.

— Ну не ливанские же официальные власти! Это бы означало просто-таки объявление войны нашему государству. По международным-то законам… Или я не прав?

— В принципе, прав, — ответил кто-то из пленников.

— Ну вот, — сказал шофер. — Объявление войны… Думаю, это славному ливанскому царству не интересно и вообще без надобности. Значит — батька Ангел. Или как там его кличут на местном наречии? Хотя какая разница, как его кличут на самом деле? Батька Ангел — он и есть батька Ангел. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Но для чего это ему надо? — спросил кто-то из новых пленников.

— Этот вопрос мы уже обсуждали, — усмехнулся шофер. — И пришли к единогласному выводу, что скоро нам все объяснят. Если уж они пошли на такое беззаконное дело… Ба! Да ты, браток, никак ранен? — спросил водитель у одного из новых пленников. — Это как же так получилось?

— Оказал сопротивление, когда меня пытались скрутить, — невесело ответил пленник. — Уложил двоих ударом в челюсть, а третий — выстрелил… Больно…

— Ну-ка, дай гляну! — решительно произнес водитель.

— Ты что же, специалист? — спросил раненый.

— Точно, специалист! — ответил водитель. — Почти профессор медицины… Ну-ка, снимай штаны и ложись на кровать. Будем делать осмотр и первичные процедуры. Погоди-ка! — Он снял с себя рубашку и постелил ее на голые пружины, оставшись в майке. — Так будет лучше. А теперь разоблачайся и ложись. Всем прочим отойти от окна — мне нужно больше света! Зовут-то тебя как?

— Андреем, — ответил раненый.

Водитель склонился над раной, всмотрелся в нее и присвистнул.

— Дело-то безрадостное, Андрюха, — удрученно произнес он. — Пуля застряла где-то внутри… Выходного отверстия нет. Нога покраснела и опухла. М-да… Ты как себя чувствуешь? Сильно болит?

— Терпимо, — ответил раненый. — Вот только знобит. И еще кружится голова.

Водитель снял с себя майку и разорвал на несколько лоскутов. Один лоскут он смочил в воде и аккуратно обработал рану. Другим лоскутом, побольше, перевязал раненому ногу.

— А теперь полежи, — сказал он. — И постарайся не тревожить рану. Не знаю, как это у тебя получится, но все равно — постарайся.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Андрей. — Попить бы еще…

— Это мы мигом! — отозвался водитель и подал раненому кувшин с водой.

Тот попил. Водитель ему посоветовал:

— Попробуй уснуть, если сможешь…

Вскоре раненый и вправду задремал.

— Как он? — тихо спросил кто-то из пленных.

— Если честно, то хреново! — мрачно произнес водитель. — Помощь ему немедленно нужна. Потому что дурная у него рана — насколько я вообще разбираюсь в ранах. А мне их видеть доводилось…

— Ну так давайте позовем охранников! — предложил кто-то. — Растолкуем им, что к чему. Скажем, что нужен доктор…

— Сказать, конечно, можно, — с сомнением произнес водитель. — Да вот только… А, ладно! Попробуем!

Он поднялся с места и решительно направился к двери. Но тут дверь, проскрипев, отворилась сама, и на пороге показались все те же трое охранников. У одного в руках были несколько круглых лепешек. Он положил лепешки прямо на пол, отошел к двери и застыл.

— Спасибо за хлеб-соль, — усмехнулся водитель. — Добрые вы люди… А только нам еще нужен доктор. Доктор, понимаешь? Не понимает, рожа! — оглянулся он на товарищей. — Или делает вид, что не понимает… Доктор нам нужен слышь, ты, басурманин! Вот — смотри.

Он подошел к койке, на которой лежал раненый, и указал на него рукой. Вначале — на раненого, а затем — на перевязанную ногу и на рану, из которой сочилась кровь.

— Раненый он, понимаешь? — сказал водитель. — Пулей. Ты же его и ранил, харя! Или, может, такие же, как и ты. Зови доктора!

Кажется, на этот раз охранник понял, что от него требует плененный водитель. Он не сказал ничего, лишь выразительно глянул на двух своих помощников, и все они тотчас же вышли из помещения.

— Ну, дело сдвинулось! — сказал кто-то из пленных. — Сейчас должен явиться лекарь. Если, конечно, он у них вообще имеется…

Однако никто не появился. Закончился день, наступил вечер, за ним — ночь. Ночью в помещении стало совсем темно — света не было. Впрочем, все же вскоре слегка посветлело — сквозь оконце стал пробиваться лунный свет. Самой луны из помещения видно не было, лишь ее рассеянные отблески проникали сквозь окно и освещали помещение призрачным светом.

— Ну, хоть так… — проворчал водитель. — Вот что, братцы. Придется нам установить дежурство. Будем наблюдать за Андрюхой. За раненым… Кажется, ему совсем худо… Первым дежурю я. Затем — все прочие по очереди. Не придет, думаю, лекарь. Иначе давно бы уже явился. Такие вот дела…

Ночь выдалась беспокойная. Пленников томила неизвестность и неопределенность, а вдобавок — раненому стало хуже. Кажется, он даже несколько раз терял сознание. А доктора все не было, да и вообще в помещение никто не входил. Лишь где-то за дверью то и дело слышались чьи-то шаги, то приближаясь, то удаляясь. Да еще — несколько раз раздавались чьи-то невнятные, едва различимые голоса — вот и все.

Пришли лишь ранним утром. Заскрежетали замки и засовы, распахнулась дверь, в помещение вошли все те же трое охранников. Один из них подал молчаливый знак, двое других подошли к раненому и подняли его с постели. Раненый был в сознании, он даже отстранил от себя руки охранников и самостоятельно поднялся. И даже при этом улыбнулся.

— Наверно, в госпиталь, — сказал он. — А то куда же еще?

Остальные пленники думали так же. В самом деле, куда еще можно вести раненого? Только в госпиталь. А то, что это случилось ранним утром, так что ж? Наверно, именно в это время прибыл лекарь. Или похитители договорились отвезти раненого в какой-нибудь госпиталь. Ничего, все нормально.

Дверь со скрежетом затворилась, и какое-то время в помещении было тихо. И за пределами помещения также было тихо. А затем где-то неподалеку вдруг раздались три выстрела и короткий крик.

— Что это? — почему-то шепотом спросил кто-то из пленников.

— Выстрелы, — ответил другой пленник. — Три выстрела… И как будто кто-то упал. Как будто кого-то застрелили теми выстрелами…

— Кого застрелили? — спросил кто-то. — Почему? Ранним утром…

Никто ничего не ответил на эти короткие встревоженные вопросы. Не ответили потому, что у каждого возник на них невольный и страшный ответ. Только что из помещения увели их раненого товарища. И почти тотчас же невдалеке раздались выстрелы и короткий предсмертный крик. Неужели?.. Нет-нет, этого просто не может быть!