Она покраснела. Поерзала на стуле и спряталась за Анну.

— Сергей, а бандитов арестовали? — скромно спросила Аня. — Которые ваших дедушку и бабушку убили.

— Нет, — ответил он.

— Нет. — Лера вернулась к прерванному рассказу о тяжелой судьбе мужа. — Сережа с родителями жил в городе, а в деревню Зерновую приезжал на каникулы. Как раз были каникулы, и он гостил у деда, но, по счастливой случайности, ушел гулять с друзьями. Это его и спасло.

Сергей поймал сочувственный взгляд Риты и попытался прочитать ее мысли, но она всегда умела их скрыть, разумно считая, что не должна быть открытой книгой в общественной библиотеке.

Она закусила губу, тяжело вздохнула и опустила взгляд.

Виолетта тем временем получила сигнал от организаторов банкета, которые сообщили ей, что сейчас гости съедят весь ужин, а потом будут сидеть с пустыми тарелками и скучать, поэтому вернулась к микрофону и объявила:

— Наши следующие номинанты Сергей Гордеев и Николай Ситников — компаньоны и организаторы строительной фирмы, а также по производству и монтажу детских игровых площадок и благоустройству городских развлекательных зон.

Николай триумфально взглянул на девушек, подмигнул Рите и позвал Сергея:

— Пошли, компаньон, нас пригласили.

* * *

Тогда деревья были выше, цветы красивее, солнце ярче, а небо… А небо было сказочное. По нему плыли корабли, крокодилы и ангелы из облаков.

— А вот это похоже на орла, — сказал Сережка.

— Какое? — уточнила подруга и проследила за взглядом мальчика. — Да, точно. А следующее — черепаха.

— Морская, — весело засмеялся Сережка, — с большими ластами.

— Да.

Сплошное удовольствие лежать на простыне, которую предусмотрительная бабушка свернула, запихнула в пакет и повесила на руль велосипеда. И не чувствуются острые травинки и камушки. Прогулка к реке осветляла мелкие неприятности.

Они расстелили простыню возле кромки воды так, чтобы можно было ногами плескаться в прохладе. А сейчас рассматривали небесные творения, тренировали воображение и соревновались, кто больше найдет сходства облаков с реальным, живым и осязаемым миром.

— А чего твои одноклассники не пришли плавать? — поинтересовался мальчик.

Девочка засмеялась и ответила:

— Сережка, это ты городской, а мы все из деревни и на каникулах не гуляем, а в огороде зависаем. Бабушка меня отпустила с тобой на речку только потому, что уехала с дедом в город за рассадой. У Ромкиных родителей двенадцать соток клубники, ее же прополоть надо, потом полить, собрать и на рынок отвезти. Виталькины — свиней держат и двух коров. Виталик сказал, что сдаст хозяйство и приедет к нам, у него до вечерней дойки время будет. В каждом дворе по сто курей или двадцать соток картошки.

— У моего деда тоже полно соток.

— У твоего деда трактор есть.

— И комбайн, — похвастался Сергей. — Видела комбайн?

Она звонко рассмеялась.

— Естественно. — Просмеявшись, она пояснила: — Я же не городская. За деревней тракторный стан. Мы туда бегали после школы. Правда, трактористы и сторож нас выгнали, но тракторы и комбайны я видела. А еще сеялку и жатку. Прикинь, какая я образованная, — опять захохотала подруга. — Пошли плавать.

Она поднялась и побежала в воду, Сережка помчался следом. Они радостно плескались, брызгались и плавали вдоль берега. И вышли на берег, когда губы посинели, а зуб на зуб не попадал, как бы дети ни старались скрыть свое промерзание до мозга костей.

— А когда вырастешь, кем станешь? — поинтересовался запыхавшийся Сережа, растирая себя полотенцем.

— Я буду писателем. Буду писать рассказы. У меня уже целая тетрадь написана.

— Дашь почитать?

— Дам, если пообещаешь не смеяться.

— Обещаю, — клятвенно произнес парнишка.

Она внимательно взглянула на него, поняла, что он не врет, и спросила:

— А ты кем станешь?

— Хочу быть как дед. Фермером. Он научит.

— Класс. — Она вытерла лицо полотенцем и тут же закуталась в него. — А вон и Виталька.

Сережка посмотрел в сторону деревни. По дороге вдоль поля ехал мальчишка. В связи с тем, что дорога была еще не обкатанная, ухабистая, неровная, а велосипедист двигался быстро, его сильно подкидывало на кочках.

— Виталька, привет! — крикнули ему друзья, когда он подъехал близко.

Мальчик спрыгнул с велосипеда, оттолкнул его, тот упал и жалостно звякнул звонком.

— Там такое… — паническим голосом затараторил Виталька, стараясь привести дыхание в порядок. Он торопился, от этого быстро устал и запыхался. — Там… ужас… милиция приехала… кошмар… прикинь… крови столько… фух… страх-то какой… Сережка… убили твоих… дедушку и бабушку.

С того страшного дня прошло больше двадцати лет, но в памяти застряли страшные воспоминания и часто возвращались ночью, в кошмарах.

Конечно же, Рита его узнала. Узнала и вспомнила мальчика Сережку, с которым двадцать лет назад плескалась в реке, когда деревья были выше, цветы красивее, солнце ярче, а небо создавало сказочные корабли и морскую черепаху с большими ластами.

* * *

Рита любила наблюдать за людьми, за их поведением, поступками, вслушиваться в слова, делать выводы, но главное, незаметно, издалека. Она знала наверняка, что любого человека можно прочитать, как открытую книгу в библиотеке. По задумчивому взгляду считывала настроение, по позе тела — мысли, по манере разговора — характер, по мимике — всю жизнь. Пока человек не знает, что за ним наблюдают, пытаются понять и оценить, он более открыт и раскован, но как только об этом узнает, то книжка закрывается и библиотека тоже.

Рита применяла технику невербального прочтения, чтобы изучить своего героя и потом написать статью о нем, и не важно, упоминает она его имя или только поступок.

Примерно полгода назад главный редактор попросил ее заполнить полосу в журнале, пустое место. Полоса оказалась маленькой и могла поместить в себя только рекламу, но Рита этот способ двигателя прогресса не любила, поэтому напечатала рассказ о девочке на остановке.

Рита тайно наблюдала за ней, пока маршрутка впускала в себя пассажиров. На вид девчонке было лет двенадцать, она включила музыку через наушники и думала, что на нее никто не смотрит, подтанцовывала в такт. В это серое зимнее утро встреча радостной наивности заставила улыбнуться, а танцующее настроение передалось воздушно-капельным, вернее, визуальным путем.

Рита получила заряд эмоций и повод для написания статьи, маленькой, чуть больше рекламы, но масштабной для раздумий, почему люди хмурые, что с ними произошло? Ответ должен был дать каждый читатель, прочитавший ее статью.

Рассматривать Сергея бесцеремонно и нагло, как планировалось, ей не хотелось. Уже не хотелось. Рита смотрела в пространство, как в черную дыру космоса, понимая, обо что разбилось желание. О воспоминания.

Она слишком хорошо его знала, чтобы изучать.

Рита вспомнила мальчишку, с которым дружила до той страшной трагедии в деревне