но другая приблизилась — оставив уснувшего лорга, Чужой двигался к Сель-вене. Сергей находился слишком далеко, чтобы помешать ему. Он поймал молящий взгляд фрейлины, заставил себя идти, и, понимая, что не успеет, закричал, вложив в крик всю свою волю:

— Не трогай ее!

Чужой развернулся с самоуверенной медлительностью.

— Она должна уснуть.

Сергей встревожено вытер пот со лба — ему показалось, что голос, слишком спокойный и слишком мягкий для такого обладателя, исходит именно от пришельца.

— Нет, — сам не понимая, с кем спорит, пробормотал землянин. Он посмотрел прямо в глаза Чужого, и тот не отвел взгляда. Это невероятно, но в глазах чудовища светился разум и даже мудрость — отвратительная тварь обладала взглядом мудреца!

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — мягко и медленно продолжил голос, и Сергей не смог ему воспротивиться. — Пусть девушка уснет.

Землянин растерянно смотрел, как покорно подчиняется своей участи фрейлина, как спокойно закрывает глаза, устало прислоняясь к стене, как соскальзывает на пол…

Когда Сергей поднял взгляд на пришельца, тот уже осматривал его самого.

— Нам нужно поговорить, — мягко повторил голос. — Думаю, мой вид не совсем подходит для этого.

— Да… — Сергей машинально согласился. — Ты на самом деле здесь, или я…

— Закрой глаза и представь образ Старца, из подводного города. Ты помнишь?

— Помню.

— Представь его ясно, а когда почувствуешь боль, пожелай увидеть этот образ, как избавление от мук.

Чужой что-то сделал — боль исходила от ушибленных костей. Она исчезла быстрее, чем Сергей успел хорошенько осознать ее. Вместо Чужого перед землянином стоял Старец, высокий, спокойный, мудрый и красивый. О недавнем присутствии чудовища в ангаре напоминали только тела Эр-тэра у колеса и Сель-вены у стены — эрсэрийцы спали, хотя в таких позах мало напоминали спящих.

Огромные глаза Старца смотрели на землянина, пронизывая его насквозь. Старец казался таким же реальным, как тогда, в подводном храме, но ощущения ничтожности перед ним Сергей уже не испытывал. Он испытывал что-то новое: сомнения в собственной нормальности как-то отошли на второй план, и сознание отмечало, что второе незнакомое «я» теперь отделилось от него и стояло напротив в образе из Эрсэрийского храма.

— Кто вы? Вы действительно Старец?

— В твоем сознании мой образ — образ Старца.

— А настоящий образ?

— У меня нет образа. Ни у меня, ни у тех Остальных, кто говорит с тобой моими устами. В измерении, куда мы ушли, нет материи. Оно не подвластно разуму до тех пор, пока разум не освободится от всего материального. Даже здесь, на границе между измерениями, ничего нет — ни меня, ни тебя, ни «Звездного Странника». Все это — в твоем сознании. Но это — твоя реальность.

— Я не понимаю.

— Тебе и не нужно понимать. Ты пришел к нам слишком рано, чтобы я мог сказать все, что хочу сказать. Знания только тогда полезны, когда наступит их время.

Сергей огляделся. Ангар напоминал свалку, Эр-тэр и Сель-вена спали, красивые, как боги. Было тихо и очень жарко.

— Ощущение тепла подвластно тебе, — размеренно произнес Старец. — Но сейчас не это важно. Твое сознание свободно — готов ли ты слушать меня?

— Почему я могу быть не готов?

Старец поднял руку с тростью, как тогда, в храме.

— Смотри мне в глаза, землянин!

Сергей неохотно подчинился и опять, как и тогда, почувствовал, что перестает быть Сергеем. Он слился с чем-то несоизмеримо большим, чем скрывалось в нем до сих пор, он потерял ощущение времени, ощущение пространства и ощущение самого себя. Все, что творилось вокруг — жара, перевернутый ангар, спящие эрсэрийцы, чудовища — все потеряло смысл. Все утраты и поражения прошлой жизни показались ничтожными и нестоящими. Сергей не видел больше Старца. Перед ним был Разум, землянин ощущал его, трепетал перед ним и сливался с ним…

— Готов ли ты? — повторил Разум.

— Да, я готов, — мысль, материальная и ощутимая, возникла твердой и правильной, как граненый алмаз.

— Тогда слушай!

— Я младший Император династии Великих, точнее, тот, кто был им, — начал Старец. — Я был последним императором, Императором Конца. Цивилизация Великих погибла не по моей вине, но я был тем, кто мог остановить стихию, когда та только зарождалась в наших умах. Я был таким как все, я желал Знать и потому рвался к знанию. Я первым приблизился к Новой Эпохе и последним вступил в нее. И потому мне поручено встретить тебя и говорить с тобой.

…Империя становилась огромной. Мы не знали границ времени, а расстояние не могло связать нас, как связывает людей твоей реальности. Мы познали себя. Мы знали о себе все и могли все. Мы принесли разум на сотни галактик, в десятки миров и пространств. Мы, как никто в твоей реальности, умели ценить жизнь и наслаждаться жизнью. Но мы узнали то, чего не должны знать люди, если хотят оставаться людьми…

Мы — Императоры — являли больше, чем люди: эрсэрийцы создали расу лоргов за десятки столетий, Императоры взращивались тысячелетиями. Наши мысли стали правильны, стремления чисты и благородны, души свободны, а тела совершенны. Мы поднимались долго. Мы строили человека, как вы строите живые машины. Мы берегли свои достижения, мы восторгались ими и продолжали совершенствоваться до последнего дня.

Нас погубил не взрыв. Это произошло иначе. Мы перешли границу познания и смысл жизни утратился. Мы имели все, и этого нам показалось мало. Но больше в нашем мире ничего не было. А другой мир, другое измерение скрывалось совсем рядом, оно было открыто для нас. Перейдя туда, мы опять могли начать все сначала. Мы могли искать и находить, меняться и изменять. Тогда начался Конец нашего мира и Начало Другого, на пороге которого сейчас ты. Мы ушли, мы не могли остаться, а это ужасно. Многие поняли, и я был среди тех, кто понял. Мы должны были сохранить наших детей, наше знание, должны были спасти мир наших предков, спасти человека. И тогда мы основали новые поселения, оставили жизнь тем, кто мог и хотел жить. Среди них остались настоящие личности, остались Великие, нашедшие в себе силы отказаться от Будущего для сохранения Настоящего. Но будущего у них не было!..

Свои планеты, измененные так, что не могли существовать без нас, мы сожгли или взорвали…

Так начался Упадок. Конец Конца и начало Начала. Жизнь возвращалась к дикости, чтобы навсегда забыть о былом Величии и начать другой путь, путь Возрождения. Мы не могли не уйти, но мы не хотели уходить без следа. Гибель цивилизации стала неизбежной, но в будущем могла возродиться новая, для которой достижения