и гонцов, другие государи и сам цесарь «и чтоб он, папа Иннокентий и учитель римского костела, показуючи к его царскому величеству свою дружбу и любовь, учинил по тому ж, против царского величества имени встал и про здоровье великого государя спросил стоя». «И буде папа, — прибавляет далее наказ, — в том заупрямится, и послам, стояв о том накрепко», все же подать верющую грамоту, но затем «выговаривать о том папиным ближним людем». Если папа на первой или на прощальной аудиенции «позовет их целовать вместо руки в ногу, и им, великим и полномочным послам, папу в ногу отнюдь не целовать, а целовать в руку и стоять о том накрепко, чтоб, конечно, целовать в руку, а не в ногу».

В выдаче такого наказа великим послам была лишь простая формальность, переживание обычая. Надо заметить, что наказ, так тщательно и подробно устанавливая столько форм этикета и связывая послов требованием их неуклонного исполнения, не касается вовсе существа дела — содержания самых переговоров. Очевидно, это существо дела должно было идти не из Посольского приказа, а из иного источника, т. е. от самого Петра, который будет находиться при посольстве, но и формальная сторона наказа не имела уже обязательного и действительного значения. Не Лефорту же, конечно, совсем незнакомому с древнерусским посольским обычаем, соблюдать этот странный для него ритуал! При всей новости целей, для которых отправлялось посольство, оно было облечено все же в старые, обветшавшие, но еще непокинутые формы, и выданный ему наказ был одной из таких не имеющих действительного значения форм. Для нас этот документ интересен еще и потому, что в нем намечен предполагавшийся порядок, в котором посольство должно было объехать иноземные дворы. Через Ригу и Митаву, чтобы миновать Польшу, оно должно было направиться к цесарю, от цесаря ехать в Рим к папе, от папы — в Венецию, оттуда — в Голландию, в Англию, Данию и, наконец, — к бранденбургскому курфюрсту. На самом деле маршрут, как увидим ниже, не соответствовал наказу[684].

Настоящий действительный наказ дан был посольству Петром, написан им собственноручно и по той массе подробностей, в которые вошел в нем Петр, свидетельствует, как живо интересовал его предмет, поручаемый посольству. Вот этот наказ:

«1-е. Къ службѣ морской сыскать капитаноѳъ добрыхъ (ч. 3 iли 4), которыя бъ сами въ мотрозахъ бывали, а служъбою дошьли чина, а не по iнымъ причинамъ. 2-ое. Когда вышеписанныя сысканы, тогда къ той же службѣ сыскать порутчикоѳъ i потпорутчикоѳъ ч. 25 iли 30 добрыхъ же, i чътобъ, такъже, которыя бывали в нискихъ чинахъ. 3-е. Когда i тѣ готовы, тогда вьзять вѣдамасть караблямъ, сколко числомъ, i iз вышеписанныхъ выбрать на въсякой карабль по человѣку, i приказать iмъ набирать добрыхъ боцмоноѳъ, канстапелеѳъ, стюрманоѳъ, матрозоѳъ по указному числу; а жалаванья iмъ давать зачьнутъ будущего 1698 году iюня съ первыхъ чиселъ. 4-ое. О числѣ людѣй на карабли помыслить с ыскусными морскаго пути. 5-ое. На десять казенныхъ судоѳъ полотенъ и бълокоѳъ, iли толко покоутого i азеiна дереѳъ[685] купить, числомъ на 15 ѳрегатоѳъ напъримеръ, потому что тѣ суды еше не дѣланы, толко чаю, что ѳрегатной припасъ тѣмъ судамъ будетъ въ пору. 6-я. Для строения двора адмиралитеiцкого сыскать человѣка д[о]бърого, такъже i мастеравыхъ людѣй: ропшълагереѳъ, машьтъ-макароѳъ, риммакароѳъ, резнова дела, зеiлмакароѳъ, блокъ-макароѳъ, шълюпъ-макароѳъ, пумпъ-макароѳъ, моляроѳъ [съ] сънастьми даволными, кузнецоѳъ, которыя дѣлаютъ на карабляхъ въсякое дѣло, пилы болшия i малыя; которые дѣлаютъ плотнишъною снасть; которыя дѣлаютъ авъгагасъ, i буравы, думахкраты. 7-я. Въ Любекъ послать для подряду литья: 30 пушекъ, 24 мартироѳъ, 12 гоубицъ. А каковы тѣ вышеписанныя вѣсом i мѣрою, i таму iзготовятся въпреть чертежи. 8. Сыскать пушешъныхъ мастероѳъ къ Москъве ч. 3 iли 4-хъ, такъже и станошъныхъ плотникоѳъ i кузнецоѳъ. 9. На картузы купить бумаги 7000 стопъ, рагоѳъ 3000 на порохъ хъ пушькамъ, такъже свиньцу на пулки i на закърышъки, мѣди битой листовой на насыпъки. 10. Кожи подошевъной Аглинской на пумпы; якорей величиною таковы, каковы живутъ на ѳрегатахъ, которыя ѳрегаты бываютъ пушекъ по 30 i 35 i 40. 11-я. Гарусу на знамены, на вымпели, на ѳлюгели, бѣлого, синего, кърасного аршинъ 1000 iли 900, въсякого цъвѣта поровну, а буде недорогъ, i болше. 12. На каждое судно надабетъ по лекарю съ сундуком, i тѣхъ нанять с таго жь числа, как i протчихъ морскихъ служителей. Усоѳъ китовыхъ на ѳлюгели 15, корки на затычъки пушекъ 100 ѳунтоѳъ, а буде дешева, 200 iли 300; краски жолтой, такъже i iныхъ, числомъ на 15 ѳрегатоѳъ; пил, которыми въдоль трутъ, 100, а которыми поперехъ — 30, по обрасцамъ»[686]. Итак, наем корабельного персонала, начиная с капитанов и кончая простыми матросами, наем разного рода корабельных мастеров и ремесленников, заказ пушек и наем артиллерийских мастеров, закупка разных снастей и инструментов, а также материалов для корабельных снастей и принадлежностей — вот поручения послам. Все они касаются флота. Петр в наказе обращает внимание на искусство и умение нанимаемых людей, требует, чтобы нанимали таких, которые прошли всю службу с низших чинов и достигли носимых ими званий подлинной службой, а «не иными причинами», дает предписания о количестве материалов для закупки, приводя соображения для выяснения нужного количества, расчетливо оговариваясь относительно стоимости. Разрабатывая подробности, он входит в каждую мелочь, перечисляет множество названий, старается обо всем упомянуть, не забывает и корки на затычки для пушек и т. д. В этом собственноручном документе он весь перед нами со своей страстью к морскому делу, теперь главному предмету его забот, со своей трудоспособностью и уважением к умелому труду других, к опытности, приобретенной настоящей службой, со способностью, стремясь к главной и основной цели и не упуская ее ни на минуту из виду, окинуть взглядом все мельчайшие подробности дела.

Устанавливался состав посольства, все время колебавшийся в зависимости от перемен в назначениях. С тремя великими послами отправлялось дворян, пажей, разного рода собственной прислуги и прислуги ехавших с ними дворян больше 80 человек. Ехали также разного рода должностные лица при посольстве, как то: священник и дьякон, подьячие, переводчики, толмачи, золотых и серебряных дел мастера, собольщик, сторож, лекаря с учениками, четверо придворных карлов и при этих лицах также их прислуга всего более 30 человек.

К посольству был присоединен отряд волонтеров, ехавших для морской науки, среди которого и скрывался Петр. Во главе отряда со званием комендора поставлен был Андрей Михайлов (князь Черкасский). Отряд делился на три десятка, каждый с десятником во главе. В состав первого десятка вошли десятник Гаврило Кобылин,