преследований, удалились на Евфрат после гибели их вождя, основав свою халдейскую школу. В Месопотамии еще до мусульман стали возникать училища; первое из них было в Эдессе. Это училище пользовалось экспериментальным методом древних и имело чисто практическую цель. На сирийский язык были переведены Аристотель и Плиний, из самого выбора которых видно, что эта эдесская школа и сами халдейские несториане изучали практические науки. Сверх того несториане и евреи устраивали и медицинские школы, где впервые была принята система академического обучения, вошедшая впоследствии во всеобщее употребление.

Халифы, завоевав весь восточный мир, покровительствовали несторианам, как бы не считая их христианами. Им они предоставили воспитание своих детей, а знаменитый халиф Гарун альРашид отдал все школы под надзор несториан. Он же издал повеление, которое к величайшей чести мусульман свято соблюдается ими по настоящее время, а именно чтобы при каждой мечети была открыта школа. Под руководством несториан греческие и латинские книги переводились на арабский язык и в азиатских городах устраивались библиотеки. Со своей стороны средневековые евреи содействовали успеху медицины и по преимуществу — точных знаний. Известно, что в древнееврейском мире левиты были всегда против врачей; но, освободившись от их узкого влияния, интеллигентные евреи являются сторонниками точных знаний; в Александрии возрождается центр их умственной деятельности. Евреи были также в милости у арабских халифов; многие из них выдвигались, как государственные люди.

Таким образом, вследствие обоюдного воздействия христиан и евреев скоро исчезла теологическая система учения на Востоке. В Багдаде, под еврейским влиянием и покровительством халифа, был основан университет. Туда, рассказывает арабский летописец, почти каждый день ходили караваны верблюдов, навьюченных книгами. Тогда же возникли школы в Бассоре, в Фесе, в Сицилии и Испании; в последней процветали школы в Севилье и Кордове.

Но и помимо еврейского и несторианского влияния, арабы могли сами по себе быть народом ученым. У мусульманских властителей было много таких поговорок, которые полезно бы вспоминать и в наше время. Например, они полагали: «Чернила ученого столько же достойны уважения, как и кровь мученика»; «рай столько же существует для того, кто хорошо владеет пером, сколько для того, кто пал от меча»; «мир держится четырьмя вещами: знанием мудрого, оружием сильного, молитвой доброго и мученичеством храброго». Со времени четвертого халифа вошло в обычай покровительствовать ученым. Наука пользовалась повсеместным почетом; то, что было прежде не более как делом политики, вошло после во всеобщий обычай, так что не только каждый халиф, но и всякий эмир, соответствующий западному герцогу, строил училище или даже академию, чтобы приобрести независимость. Пропорция между победителями — арабами и побежденными христианами была громадна; это соотношение между численностью одних и других увеличивалось главным образом потому, что арабы допускали многоженство, строго запрещенное христианством. Бывали магометанские семейства в сто пятьдесят и сто восемьдесят душ одних детей. Кроме того, и христиане ради льгот, предоставленных мусульманам, часто обращались в мусульманство.

Алхимия. Надо заметить, что арабы исходили не из одного точного исследования. У них не было метода. Анализируя непонятные и темные факты, арабские ученые руководились указаниями алхимии, — тем, что впоследствии было названо на христианском западе чернокнижием. Непонятные факты принимались лишь к сведению, причины же их приписывались сверхъестественной силе. Опыты тоже не объяснялись. Никто, например, не мог сказать, почему происходят те или другие простейшие химические явления, почему из бесцветных жидкостей получаются при помощи огня цветные осадки и т. п. Эти опыты и исследования и назывались у арабов тайной наукой; у христиан — чернокнижным искусством. Поставив планеты и звезды в связь с существованием каждого индивидуума, арабы каждой звезде предназначали отдельного субъекта. Впоследствии из алхимии вышла химия, как из астрологии, изучавшей тайны жизни человека, образовалась астрономия. Таким образом, вместо этих таинственных наук вышли науки точные, но без первых не было бы и последних[194]. Приняв алхимию, арабы сами работали над ней и добились экспериментальных способов. Арабы всюду старались отыскать, как говорили, дух или, по выражению римлян, Spiritus; потом это слово Spiritus, соответствовавшее сперва элементу тел, получило другое значение, совершенно противоположное.

В древности еще полагали, что земля творит золото и серебро из низших веществ; подобное предположение появилось вследствие того, что земля считалась таким же деятельным и производительным организмом, как и человек. Пытливый ум наблюдал, что под влиянием теплоты образовывались растения, что камни и металлы вырастали в земле. Замечали далее, что огонь очищает предметы. Отсюда появилось мнение, что искусственным способом можно произвести из низших предметов высшие. Таким образом, задумали добыть золото из низших веществ: тогда явилось учение о философском камне. Из античного мира, через несториан и евреев, этот философский камень перешел к христианам.

Авиценна и Аверроэс. В арабской медицине этому таинственному орудию соответствовал эликсир жизни, который предполагалось составить из золота, обращенного в жидкость посредством растворения в воде. Вообще алхимия с большим правом называлась в то время наукой веса, наукой горения. Конечно, ни арабам, ни христианам не удалось добыть жизненного эликсира, но важно то, что первые и вторые создали химию. Добывая эликсир жизни, арабы наткнулись на азотную и серную кислоту, фосфор и различные другие вещества. Тогда же появляются арабские ученые, из которых достаточно указать на Авиценну (Абу Али Ибн-Сину), родившегося в Персии около 980 г. и жившего до 1037 г. Этот ученый исследователь изучил Аристотеля и, пользуясь им, составил трактаты о логике и метафизике; он же приобрел громкую известность как медик, как математик, как государственный деятель. Его труды по части медицины пользовались большой популярностью даже в конце XV в. Кроме того, он известен и по части других знаний: физики, астрономии и арабского языка; словом, это замечательнейший энциклопедист всех времен и народов. Первый ученый хирург, разработавший некоторые хирургические инструменты, кордовский врач Альбуказас († 1106) был последователем принципов Авиценны[195]. Всесторонний гений Аверроэса (по-арабски Ибн-Рушд) развился благодаря школе Авиценны. Ибн-Рушд работал во второй половине XII в. (умер в Марокко в 1198 г.). Сознавая недостаток метода в научных исследованиях своих единоверцев, он перевел на арабский язык кодекс греческой мудрости, т. е. все сочинения Аристотеля. Это был факт великой важности непосредственно в истории мусульманской образованности, а косвенно и в истории образованности христианской, потому что дальнейшие успехи точного знания, особенно медицины и математики, в Европе направлялись некоторое время исследованиями арабских ученых[196]. Аверроэс, живший духовно в античном мире и усвоивший философские воззрения древних, написал комментарии на творения Аристотеля, а также на Авиценну. Для средневековой образованности в высшей степени важно также то обстоятельство, что в христианских школах Испании, а потом долгое время на всем Западе