классам, означенным в «Полиптике». Как видно, они поставлены были в более или менее благоприятные экономические условия. Не таково было положение остальных классов, людей зависимых, большая часть которых называлась крестьянами (vittani). Их было записано до ста десяти тысяч. Это были потомки древнего римско-британского населения. Из рассматриваемого документа не видно, чтобы норманнское завоевание улучшило общественное положение этого класса, обремененного множеством податей и служебных обязанностей; напротив, прежние его условия представлялись гораздо менее стеснительными вследствие строгости и неумолимости новых владельцев. Вилланы — это прежние колоны. Среднее место между вилланами и собственно рабами занимали бордарии, записанные в количестве восьмидесяти двух тысяч шестисот человек. Этот класс существовал только в Нормандии и занесен был в Англию ее новыми завоевателями. Трудно согласиться с Лаппенбергом, чтобы под именем бордариев скрывалась норманнская дворня, участвовавшая в борьбе с англосаксами и в выгодах завоевания. Что касается духовенства, то число его не показано, ибо монахи и монастыри были обложены податями только под конец царствования Вильгельма.

Цифры разбираемого памятника дают возможность судить об ужасах опустошения Англии. Города и деревни подверглись страшному разорению, так что первые обезлюдели до крайности, а вторые нередко были совсем оставлены жителями. Более всего был опустошен Йоркшир, где из 411 человек всего населения не ушли только 35 вилланов и 8 бордариев. В городах осталось немного домов; до завоевания Йорк и Лондон насчитывали более 10 ООО домов. Большое число зданий сильно пострадало частью от грабежа и пожаров, частью от построек крепостей и замков, при сооружении которых пользовались старой каменной кладкой и готовым материалом. Мы не знаем, сколько осталось домов в Лондоне после постройки Тауэра, но в Йорке из 1800 домов осталось только тысяча, а 800 было снесено; в Рочестере из 172 осталась половина; в богатом Норвиче, в котором насчитывалось 43 церкви и 1320 домов, почти половина зданий погибла. В Линкольне для устройства крепости потребовалось разломать 166 домов, в Честере из 487 домов разрушено 205, т. е. почти половина. Но ни один город не пострадал так сильно, как Оксфорд, в котором 300 домов было обложено податями, а остальные 500 или разрушены, или разграблены. Только один город представляет обратное явление. Это Дунвич, число жителей которого возросло вдвое, что объясняется упадком соседнего Норвича. При таком разорении или, точнее, погроме, несмотря на всю свою жестокость, Вильгельм едва мог собирать 60 000 марок доходов. Цифра эта вскоре, в XII в., уменьшилась до 12 000, тогда как германские императоры, считавшиеся сравнительно менее обеспеченными, имели доходов по 300 000 марок. Это уменьшение суммы королевских доходов красноречиво свидетельствует об упадке экономического состояния края, о пагубном влиянии на него норманнского завоевания.

Смерть Вильгельма Завоевателя. Вильгельм Завоеватель умер в 1087 г. в Нормандии, в разгар войны с французским королем Филиппом I и со своим старшим сыном. Матвей Парижский свидетельствует, что он пострадал на пожаре города Нанта; здесь, в церкви Св. Марии, где он сжег двух монахинь, пламя опалило его. К тому же лошадь, перепрыгивая широкий ров, ударила короля в живот. Болезнь так развилась, что Вильгельма отвезли в Руан, где он и слег в постель. Последние минуты совесть мучила его; он старался облегчить ее угрызения делами милосердия: все пленные были отпущены на свободу; из сокровищницы он приказал наделить церкви, а большая сумма была отпущена на восстановление сожженной церкви Св. Марии. Борьбу с саксами он должен был оставить в наследие своим преемникам. Не смея восстать открыто, покоренные прибегали к тайным убийствам, так что Вильгельм вынужден был под конец жизни принять суровые меры: он приказал за каждого убитого норманна привлекать к ответственности сто саксов.

Вильгельм II Рыжий (1087–1100). Он завещал Нормандию старшему сыну своему Роберту, а Англию передал Господу Богу, высказав только желание, чтобы это королевство досталось второму сыну — Вильгельму, которого прозвали Рыжим. У летописца записан разговор умиравшего короля по поводу завещания. Слова эти показывают, что, при всей своей неразборчивости в средствах, Вильгельм не считал себя вправе распорядиться престолом Англии. «Я сам, — говорил он, — добыл эту страну незаконным образом, не по наследству, а силой и человеческой кровью; ограничиваюсь желанием, чтобы сын мой сделался королем ее, но, впрочем, все в воле Божией, как угодно Господу Богу». Умершего бросили сыновья, братья, все близкие и придворные из страха перед будущим; следом за ними бросились бежать слуги, предварительно расхитив все, что было можно. Хоронить брошенного Завоевателя было некому; труп быстро разлагался. Один бедный и сострадательный рыцарь взял на себя хлопоты и издержки погребения. На судне перевезли тело умершего короля в Кан, где он и был погребен. Не нашлось даже места для праха страшного Завоевателя. Меньшему сыну его, Генриху, пришлось заплатить сто фунтов серебра, чтобы удовлетворить притязания одного вассала, который утверждал, что место, где погребен король, принадлежит ему по праву наследства. При самом погребении случилось несчастье: когда стали опускать гроб в могилу, то оказалось, что она была слишком узка для тучного тела Вильгельма; когда же стали силой втискивать гроб, то труп короля лопнул, и распространилось такое зловоние, что священники не вынесли запаха и разбежались, не окончив священных обрядов.

Между тем в Англии началась борьба за престол. Вильгельм Рыжий, захватив шестьдесят тысяч фунтов серебра, накопленного покойником, не дождавшись погребения отца, отправился в Англию и провозгласил себя ее королем под именем Вильгельма II. Но значительная часть баронов не была довольна новым королем, совершенно похожим характером и склонностями на своего отца. Все надеялись на лучшее положение, если бы удалось возвести на престол старшего сына Вильгельма, Роберта. Поддерживаемый ими, последний высадился на остров; борьба его с братом шла успешно; но вдруг он собственным неблагоразумием погубил все дело. Роберт помирился с Вильгельмом, предоставив ему обладание Англией, а сам остался герцогом Нормандии, которую, впрочем, скоро потерял. Таким образом, уже вслед за смертью Вильгельма Завоевателя победители начинают ссориться за обладание покоренной страной, но англам и саксам борьба эта не принесла никаких выгод; они не могли воспользоваться ею и продолжали страдать по-прежнему.

4. Мусульманская и христианская Испания

В это время христианский мир был увлечен борьбой духовной и светской властей — борьбой, известной под названием борьбы за инвеституру. В этой борьбе под внешней формой скрывалось великое содержание. Духовная власть с очевидностью начала торжествовать с XI в. С ее перевесом начинает торжествовать все бывшее в связи с церковью. Вместе с тем усиление клерикального направления в обществе было вызвано военными успехами мусульманства, которое к тому времени сделало огромные завоевания. Не только Восток был под