Люди, в страхе дрожа, закрылись в домах.

А старушка в приюте, считая детей,

Не нашла четверых малышей.

Умоляла помочь, горько слезы лила.

За какие грехи ей такая беда?

Даже воины качали в ответ головой,

Но в приюте нашелся бесстрашный герой.

Ему люди твердили: «Останься, глупец!

В ночь ты сделаешь шаг – и, считай, не жилец.

Их уже не спасти, нету силы такой!»

Но безумец ушел, только меч взял с собой.

В конце концов Аури не выдержала, передала инструмент подруге, вбежала в круг танцующих и тоже запела. Ее более низкий голос идеально слилился со звонким сопрано Элисте.

Он полночи один темных тварей рубил,

За приютских детей никого не щадил.

И дорогу ему лишь фонарь освещал,

Но и в нем фитилек догорал.

Кочевники танцевали вокруг костра, перестраиваясь, касаясь друг друга и изгибаясь в такт мелодии. Их предводительница была художником, огонь и люди – красками, а ночь – холстом.

– Эта песня кажется мне знакомой, – задумчиво проговорил Хан.

– Это «Баллада о ночи и луне». – Найт поймал на ладонь негорячие искры. – Я слышал ее на празднике, когда гулял с сестрой.

– Ты так толком и не рассказал о ней, – Хан сегодня был необычайно дружелюбен. – Ее зовут Лейла, да?

У Найта тоже было хорошее настроение. Он решил пооткровенничать:

– Тогда я соврал.

Хан закатил глаза.

– На самом деле ее зовут Лейсан.

Услышав это, Вариан аж подпрыгнул:

– Как хранительницу полей Джейриа?!

– Ну, это она и есть.

– Обалдеть! – реакция рыжего юноши на каждую шокирующую новость о Найте всегда была одинаковая, но от этого не менее искренняя и бурная. – А какая она?

Найт улыбнулся, обнажая клыки и опуская чернильные ресницы. Перед его мысленным взором появилось нежное лицо очаровательной хранительницы.

– Очень милая и добрая, веселая, заботливая... и постоянно пытается меня накормить.

Вопросы из Вариана посыпались градом:

– А это правда, что у нее фиолетовые глаза? Правда, что она дарит людям пшеницу и рожь? А какие у нее крылья? Она высокая? Какой у нее дом? Правда, что в нее влюбится каждый, кто ее увидит?

Светящиеся рисунки парили над поляной и людьми. Круговорот плетеных браслетов, камней и клыков на кожаных шнурках, косички с перьями и медными подвесками, улыбки и голоса. Хана затянуло в омут воспоминаний, во времена, когда он не думал о мести, никого не терял и еще не запачкал руки в крови. Среди кочевников ему чудился знакомый силуэт, в песне слышался любимый голос. Может, виновата настойка Далая?

Тут Вариана подхватили под руки и утащили танцевать очарованные им и его талантами кочевницы.

– Покровитель Найт, а вы не хотите присоединиться? – предложила Нери, протягивая ему руку.

– Да, будет прекрасно! – поддержали остальные, включая старейшин.

Найт легко согласился и пошел со всеми к костру, где развернулось большое представление. Его тут же втянули в круг танцующих. А Хан лишь хмыкнул и снова погрузился в свои мысли.

Вспоминать Джейриа было отрадно, но в то же время очень больно. Обычно Хан старался думать о полях и лугах, ярких улицах и улыбчивых людях. Но потом в сознании каждый раз всплывала кровавая картина разрушенной академии, мертвые студенты и преподаватели, ректор, защищавший клетку с черными канарейками до последнего вздоха, хохочущие маги из Крейна и одна отважная женщина с теплым взглядом и нежной улыбкой...

– Я скучаю, – сказал Хан одними губами.

Когда-то он поклялся совершить возмездие и превратить в пыль тех, кто отнял ее у него. А после обещал вернуться домой. Как она и хотела, он будет беречь свою жизнь.

Рассеянно глядя на неумело повторяющего движения за кочевниками и весело улыбающегося Вари, Хан потерял из вида Найта. Он решил, отправить Покровителя вместе с племенем до ближайшего города, где есть с храм и портал. Пусть возвращается к себе и продолжает искать способ разорвать контракт. Может, сестра ему в этом подсобит.

Неважно, что сказала Элисте. Она все равно не может знать