Найт тоже пошел вместе с Аури и Ханом в юрту к Араи, уже подготовившим им всем спальные места. Нашелся Июль, который, сытый и довольный, посапывал под боком у лекаря. Найт потрепал песика за ухом и устроился рядом, положив задремавшую Кисточку на маленькую подушку.

Сон к демону с Черничной горы не шел, и он полночи пялился в темноту, а когда наконец уснул, увидел бессвязный кошмар. Невыспавшийся и злой, Найт вышел на рассвете на улицу и увидел кочевников, расставляющих мишени. Рядом тут же материализовался старейшина Далай, будто ждал его появления

– Господин Найт, прошу, пойдемте со мной! – заголосил старик. – Надеюсь, вам понравится подарок, который мы приготовили.

И утащил лохматого после сна и растерявшегося юношу в неизвестном направлении. Кисточка проводила их взглядом и пошла клянчить у детей лакомства и наводить суету.

Глава 36. Баллада

Говорят, крейнцы находчивые, северяне отважные, джейрийцы дружелюбные, а харсанцы гостеприимные. Но что же кочевники? Если спросить крейнцев, они ответят: «Наглые и шумные». Северяне пожмут плечами и скажут, что с ними весело, а еще у многих в Ризе найдется хотя бы один друг кочевник. Джейрийцы наверняка вспомнят какую-нибудь забавную историю и добавят, что шаманы всегда приходят на помощь и знают много интересного. Харсанцы же осудят их беспечность и похвалят приверженность традициям, сделав акцент на том, что именно Харсан – родина мастеров печатей и массивов, удалых воинов и знаменитых целителей.

У Найта теперь было свое мнение: кочевники – очень искренние люди. Говорят, что думают, открыто злятся, от всей души радуются, честно решают споры и разделяют обязанности. Все племя – один живой организм, здоровый и энергичный. И в данный момент некоторая его часть, утащив Покровителя в юрту старейшин, начала бурную деятельность, шурша тканями и позвякивая украшениями.

С одной стороны суетился Далай:

– Примерьте это!

С другой, кряхтя и цокая языком, седая кочевница перебирала подвески, кольца и браслеты. Тем временем другие старейшины кружили по юрте, словно помолодели лет на двадцать, и приносили все новые и новые вещи.

– Это лучший шелк. Привезли из Дахада в прошлом году.

– Гляньте на эту тунику. Какая тут вышивка! Ее сделала старейшина Тори.

– Думаю, вам больше подойдут эти брюки, господин Найт. Ах, а может, все-таки эти?

– Что вы предпочитаете: рубины, аметисты, сапфиры или изумруды? Или же вам больше нравится этот огненный опал?

– У вас такая светлая кожа и тонкая талия, господин Найт! Вам обязательно нужно это подчеркнуть!

– Кхе-кхе. Господин, простите за дерзость, но не могли бы вы сказать, какой у вас размер ноги?

Найт успел только моргнуть – и его окружили, засыпая вопросами и комплиментами. Стоило лишь начать говорить им, чтобы не переживали и не утруждались так ради него, как куча одежды разных цветов и фасонов увеличилась вдвое. По словам Далая, старейшины были обеспокоены тем, что спутники Найта, простые люди, получили призы и много внимания, а ему еще ничего не подарили. Так юноша и оказался здесь без возможности сбежать от суетливых стариков, решивших приодеть Покровителя.

– Красный цвет чудесно смотрится! Что скажете?

Найт взглянул на яркую рубашку с узорами в виде переплетающихся ветвей и листьев и покачал головой:

– Я ношу в основном черный.

– Почему? – Милая седая женщина, та самая старейшина Тори, вышившая покрывало для победителя скачек, расстроенно прижала рубашку к груди.

– Мне... – Найт помедлил, задумавшись, как лучше ответить. – Просто мне нравится.

Старушка растерянно моргнула, не понимая, как красивому и улыбчивому Покровителю может нравиться одеваться так мрачно.

– Чего застыла, сестра? – заворчал Далай. – Ты же слышала: господину нравится! Неси другую одежду.

Тори вздохнула, убрала красную рубашку к неподходящим вещам и достала черную с крошечными серебряными звездочками по краям рукавов, а также брюки с вставками из замши, которые прекрасно подошли бы и для верховой езды, и для повседневной носки. Взглянув на одежду, женщина сочла ее недостойной и собиралась бросить, но Найт ее остановил.

– Мы ведь хотели вас нарядить! – воскликнул Далай, хватаясь за голову. – Все решат, что мы не нашли вещей получше! Господин, пожалуйста, посмотрите на этот шелк!

Найт вежливо улыбался, но был непреклонен:

– Мне нравится это.

– Хотя бы рубашку другую! – не сдавался старик.

– Нет.

– Хотя бы больше вышивки!

– Не хочу.

– Тогда наденьте эти украшения с рубинами!

– Красный – точно не мой цвет. А у вас есть обсидиан или горный хрусталь?

– Милостивые боги! Они даже не драгоценные!

Отчаявшийся старейшина был готов рвать на себе волосы. Он ведь пообещал Элисте нарядить Найта, а тот продолжал упираться! Где это видано, чтобы смертному дарили редчайший арконит, а Покровителю – полудрагоценные камни?! Молодые его засмеют! Скажут: «Дедуля Далай оказался бесстыжей псиной, раз допустил такое. Позор тебе, старый пень».

После долгих уговоров и нытья старейшины Найту все же положили в новенькую походную сумку еще одни брюки, рубашку и куртку, а на поясе у него красовался широкий ремень с серебряными бляшками, черными и синими камнями, кисточками из конского волоса и подвеской в виде маленькой птички из обсидиана. Подслеповатая старушка, долго что-то искавшая среди украшений, с беззубой улыбкой протянула юноше три браслета.

– Спасибо. – Принимая украшения из ее морщинистых сухих рук, Найт чувствовал теплоту в сердце. – Спасибо вам всем большое.

– Мы очень рады, что вы к нам пришли, – сказала Тори, пока Далай в тайне от Найта засовывал тому в сумку горсть подвесок и цветастый платок. – Может, все-таки хотите отдельную юрту?

Демон с Черничной горы как раз в этот момент встретился взглядом со стариком и увидел, как радостно блеснули его синие глаза.

«Опять!» – испугался Найт и воскликнул:

– Не надо!

Пока старейшины мучили Покровителя, Хан и остальные потихоньку выползали из юрты Араи. Сначала подскочил Вариан и побежал готовить лук и стрелы, потом Нае с каменным лицом пошел проверять лошадей. Через некоторое время выплыла помятая и лохматая Аури, широко зевая и щурясь на яркое солнце. Араи с Июлем вышли следом и сразу направились за едой.

Хан и Кисточка встретились у входа и с неприязнью уставились друг на друга. Ласка держала в зубах кусок мяса, утащенный у готовивших завтрак тетушек, а лучник с полотенцем на плечах направлялся к реке.