Шрифт:
Закладка:
Сталину это не понравилось.
— Зачем вы дали эту гарантию? — спрашивал Молотов немецкого посла. — Вы были предупреждены, что мы не собираемся нападать на Румынию.
— Именно поэтому мы и дали эту гарантию! — с легкой иронией ответил Шуленбург. — Вы нам много раз говорили, что у вас больше нет никаких претензий к этой стране. Наша гарантия, следовательно, не может вас ни в чем стеснять.
В середине июня 1940 года Москва потребовала от Латвии, Литвы и Эстонии сформировать новые правительства, дружественные Советскому Союзу, и обеспечить свободный пропуск на свою территорию дополнительных советских воинских частей.
14 июня около полуночи Молотов принял литовского министра иностранных дел Юозаса Урбшиса и зачитал ему заявление советского правительства.
Урбшис попросил отсрочить исполнение требования.
— Я изложил вам решение правительства, в котором не могу изменить ни одной буквы, — сказал Молотов. — Заявление серьезное и категорическое, изменения и поправки в нем невозможны.
— Сколько еще предполагается ввести войск? — задал вопрос литовский министр.
— Три-четыре корпуса.
— Сколько это будет в дивизиях? — попросил уточнить Юозас Урбшис.
— От девяти до двенадцати, — пояснил Молотов.
— В какие пункты будут введены войска? — продолжал спрашивать литовский министр. — Каковы намерения в отношении Каунаса?
Город Каунас был между двумя мировыми войнами столицей независимой Литвы.
— В конечном счете это дело военных, — ответил Молотов, — но ясно, что войска придется ввести во все важнейшие пункты, в том числе и в Каунас.
Молотов говорил медленно, преодолевая заикание.
— Я должен вас предупредить, — сказал Вячеслав Михайлович, демонстрируя недовольство Литвой, — что если ответ задержится, то в Литву будут двинуты советские войска, и немедленно. Говорили раз, говорили другой, потом — третий раз, а дела со стороны литовского правительства не видно. Пора прекратить шутить.
— Литовское правительство сразу же поняло, что положение серьезное, — мрачновато заметил Урбшис.
— Нет, — немедленно откликнулся Молотов, — оно этого не поняло. Я допускаю, что отдельные лица честно отнеслись к выполнению договора о взаимопомощи между нашими странами, но литовское правительство далеко от этого.
— Будут ли советские войска вмешиваться во внутренние дела Литвы? — обреченно поинтересовался Урбшис.
— Нет, — сразу же ответил Молотов. — Внутренние дела — прерогатива вашего правительства. Правительство Советского Союза — пролитовское. Мы хотим, чтобы литовское правительство стало просоветским.
Министр Урбшис все понял правильно:
— Какое литовское правительство было бы приемлемо советскому правительству?
— О лицах мне трудно говорить, — ответил Молотов. — Нужна такая смена кабинета, которая бы привела к образованию просоветского правительства в Литве.
— Новый кабинет должен быть сформирован к утру завтрашнего дня? — уточнил Урбшис.
— Не обязательно так торопиться, — проявил великодушие Молотов. — Кабинет можно будет составить позднее, на другой день, например. Но при том обязательном условии, что все требования советского правительства будут приняты в срок.
Литовский посланник в Москве Наткевичюс поинтересовался:
— Нужно ли будет согласовывать состав нового кабинета с советским правительством? Если да, то как?
— Согласовать придется, — объяснил Молотов, — а как — можно потом договориться. Или непосредственно в Москве, или в Каунасе с нашим полпредом.
— Последний вопрос, — сказал министр Урбшис. — Я не вижу в литовском уголовном кодексе статьи, на основании которой можно выполнить еще одно ваше требование — отдать под суд министра внутренних дел полковника Казимира Скучаса и начальника политической полиции Аугустаса Повилайтиса. Как быть?
Вячеслав Михайлович не затруднился с ответом:
— Прежде всего нужно их арестовать и отдать под суд, статьи найдутся. Да и советские юристы могут помочь в этом.
На следующее утро Урбшис вновь был у Молотова. Литовский министр сообщил, что его правительство приняло все требования Советского Союза и ушло в отставку.
16 июня днем Молотов принял латвийского посланника в Москве. С посланником он не церемонился. Передал заявление советского правительства и сказал, что, если оно не будет принято и кабинет министров Латвии не уйдет в отставку, Москва примет соответствующие меры.
С литовским министром Молотов беседовал тридцать две минуты, с латвийским посланником — двадцать три. Эстонскому посланнику Молотов буквально не дал рта раскрыть.
Вячеслав Михайлович передал ему те же требования, что Литве и Латвии. Посланник хотел что-то спросить и уже начал:
— Нельзя ли...
Молотов даже не захотел его выслушать и сразу прервал:
— Нет, нет.
Уходя, посланник посетовал на то, что его правительству дается слишком мало времени для ответа.
— Ничего не могу поделать, бросил Молотов.
Руководство Латвии обратилось было к немцам с просьбой разрешить правительству и армии перейти на территорию Германии. Но Гитлер пока что хранил верность обязательствам, данным Сталину. Пришлось всем трем правительствам принять ультиматум Москвы.
Балтийские политики понимали, что сопротивляться напору Советского Союза бесполезно. Красная армия заняла бы всю Прибалтику и без их согласия.
Советские люди исходили из того, что страна безусловно имеет право расширять свою территорию.
Профессор Академии Генерального штаба генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев говорил:
— Сейчас наше положение такое, что можем делать что захотим. Такие государства, как Эстония, Латвия и Литва, — должны быть включены в состав какого-либо большого государства. Давно доказано, что маленькие страны самостоятельно существовать не могут и являются только причиной раздора...
В первых числах июня 1940 года войска Ленинградского, Калининского и Белорусского особого округов были подняты по тревоге и сосредоточены на границах Прибалтийских республик. Боевая задача: разгромить армии Литвы, Латвии и Эстонии (см. Отечественная история. 1994. № 4). Руководить операцией было поручено заместителю наркома командарму 2-го ранга Александру Дмитриевичу Локтионову.
В директиве советским пограничным войскам говорилось:
«Перед общим переходом частями Красной армии госграницы с Эстонией и Латвией погранчастям НКВД, расположенным на границе, совместно с подразделениями Красной Армии внезапным и смелым налетом захватить и уничтожить эстонские и латвийские погранкордоны...»
Директива Главного управления политической пропаганды Красной армии гласила:
«Наша задача ясна. Мы хотим обеспечить безопасность СССР, закрыть с моря на крепкий замок подступы к Ленинграду, нашим северо-западным границам. Через головы правящей в Эстонии, Латвии и Литве антинародной клики мы выполним наши исторические задачи и заодно поможем трудовому народу этих стран освободиться от эксплуататорской шайки капиталистов и помещиков».
17 июня Красная армия без боя заняла всю Латвию. В тот же день в Ригу приехал первый
