Советский военный атташе в Латвии полковник Константин Павлович Васильев докладывал начальству в Наркомате обороны, что красноармейцы производят неважное впечатление:

«Внешний вид бойца и командира выправкой и общей подтянутостью и опрятностью одежды в значительной степени отстает от латвийской армии. Как правило, наш командный состав, появляясь в общественных местах или просто в городе, под шинелью имеет револьвер и полевую сумку, отчего до комизма раздуваются бока, выходит в город в старых шинелях и небритым. Красноармейцы в старом засаленном обмундировании, в плохо подогнанных шинелях и тоже небритые. Все это производит неблагоприятное сравнение с латышами».

Красноармейцы были поражены высоким уровнем жизни прибалтов — особенно по контрасту с собственным жалким бытом.

Военный атташе Васильев сообщал в Москву:

«Бойцы и командиры газет и писем не получают, письма бойцов на родину не отправляются. Плохие условия размещения — спят на полу. Сыро и холодно, отсутствие банно-прачечного обслуживания (бойцы сами стирают белье), были случаи вшивости...»

Некоторые бойцы пытались дезертировать, чтобы остаться в Прибалтике. Советское командование обвинило местные власти в том, что они похищают красноармейцев и вообще нарушают подписанные договоренности.

Нарком внутренних дел Берия 19 октября 1939 года приказал начальникам особых отделов частей, расквартированных в Прибалтике:

«Тщательно проверить имеющуюся в частях агентурно-осведомительную сеть с точки зрения полного и равномерного охвата всех звеньев воинских соединений — от штабов до отдельных подразделений.

В связи с количественным увеличением агентурно-осведомительной сети создать крепкий, тщательно проверенный кадр резидентов для связи и работы с сетью.

Оперуполномоченным при частях и начальникам особых отделов ежедневно информировать командование о нездоровых проявлениях в частях, добиваясь принятия решительных мер к их ликвидации.

Через каждые три дня представлять спецсводки о политико-моральном состоянии частей, боеподготовке, взаимоотношениях с окружением, случаях недостойного поведения отдельных военнослужащих, фактах связей их с подозрительным и враждебным СССР элементом, попытках вербовок иноразведками военнослужащих...»

Сталин надеялся, что Германия надолго увязнет в войне с Францией и Англией. Быстрый разгром французской армии оказался для него неприятным сюрпризом.

17 мая 1940 года нарком иностранных дел Молотов просил немецкого посла Шуленбурга принять «самые горячие поздравления в связи с успехами германских войск во Франции». Но никакой радости в Москве не испытывали. Напротив, заспешили с присоединением Прибалтики.

Молотов откровенно предупредил германского посла, что во все Прибалтийские республики отправлены эмиссары, которым поручено сформировать там новые правительства, более приемлемые для Москвы.

Еще через несколько дней Молотов информировал Шуленбурга, что принято решение ввести советские войска в Северную Буковину и Бессарабию, принадлежавшие Румынии. Гитлер, выполняя взятые на себя обязательства по секретному протоколу, подписанному Молотовым и Риббентропом, рекомендовал румынскому королю не оказывать сопротивления.

Северная Буковина в разные времена принадлежала Турции и Австро-Венгрии, но ее население в основном составляли украинцы. Бессарабия триста лет принадлежала Турции. С 1812 года она входила в состав Российской империи. В 1918 году Румыния присоединила к себе Бессарабию.

В Москве долго не могли решить, как следует поступить в отношении Бессарабии. В апреле 1925 года на съезде общества бессарабцев герой Гражданской войны Григорий Иванович Котовский говорил:

— Вопрос об освобождении Бессарабии, вопрос о том, чтобы сделать Бессарабию красной, мог бы быть разрешен хорошим ударом нашего корпуса, куда входит, и Бессарабская кавалерийская дивизия, или, в крайнем случае, еще парой наших корпусов. Если рабоче-крестьянское правительство, руководимое коммунистической партией, скажет, что довольно дипломатических переговоров, прикажет нашей Красной армии броситься к границам Румынии, Бессарабии, на помощь восставшим рабочим и крестьянам, наш кавалерийский корпус будет впереди! Мы уверены, что, если этот исторический момент настанет, наша красная конница одним прыжком перемахнет через Днестр...

Максим Максимович Литвинов, нарком иностранных дел, считал, что нужно отказаться от прав на Бессарабию: ладить с Румынией важнее.

Сталин и Молотов придерживались иной точки зрения и, договорившись с Гитлером, добились своего.

Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль пригласил советского посла Ивана Майского и поинтересовался:

— Что означает присоединение Бессарабии — возврат к империализму царских времен?

Майский, имевший инструкции из Москвы, пустился в объяснения.

Черчилль внимательно выслушал и с усмешкой заметил:

— Может быть, вы и правы. Но если ваши действия продиктованы не старым царем, а новым советским империализмом, у меня нет возражений. — И тут же спросил: — Должно быть, в Берлине не очень довольны вашей экскурсией в Румынию?

Черчилль ошибался. Фашистская Италия и нацистская Германия поддержали Сталина.

24 июля Бенито Муссолини, принимая в Риме нового советского полпреда Н.В. Горелкина, подчеркнул, что он полностью поддерживает присоединение Бессарабии и Прибалтики:

— Советский Союз возвращает то, что ему должно принадлежать по праву, и итальянское правительство считает это вполне справедливым.

Муссолини добавил:

— В настоящее время у трех стран — Советского Союза, Италии и Германии, несмотря на различие внутренних режимов, имеется одна общая задача — это борьба против плутократии, против эксплуататоров и поджигателей войны на Западе.

Германия же вообще заранее была поставлена в известность о советских планах в отношении Бессарабии и Буковины. Еще 25 июня Молотов беседовал с Шуленбургом. Немецкий посол передал мнение Риббентропа:

1. Германское правительство в полной мере признает права Советского Союза на Бессарабию и своевременность постановки этого вопроса перед Румынией;

2. Германия готова поддерживать советское правительство на этом пути, оказав со своей стороны воздействие на Румынию. Когда Советский Союз поднимет этот вопрос, Германия скажет Румынии: «соглашайся».

Но вот вопрос о Буковине, заметил немецкий посол, является новым для германского правительства...

— Постановку вопроса о Буковине, где преобладающее население украинцы, советское правительство считает правильной и своевременной, — сказал Молотов. — К настоящему моменту вся Украина за небольшими исключениями уже объединена.

Шуленбург, подготовленный к беседе, сослался на данные переписи 1925 года:

— Украинцы не составляют большинства в Буковине.

Молотов отверг этот аргумент:

— Эти данные, составленные в духе, благоприятном для румын, натяжка. Часть населения, зачисленная во время этой переписи в румыны, безусловно являются украинцами.

Генерал армии Жуков летом 1940 года возглавил специально образованный Южный фронт из трех армий — две взяли из Киевского округа и одну сформировали из войск Одесского округа. Его войска вошли в Северную Буковину и Бессарабию.

Северную Буковину включили в состав Украины (это Черновицкая область). На территории Бессарабии 2 августа 1940 года была образована Молдавская Советская Социалистическая Республика. Но три уезда — Измаильский, Аккерманский, Хотинский — тоже передали Украине.

Эти территориальные перемены Гитлер перенес легко. Но он опасался, что Красная армия двинется дальше и