– Если она думает, что я прощу ее лишь потому, что она… – Но на этих словах у меня перехватило горло.

Потому как, судя по всему, это было хорошее начало.

Я рыдала, уткнувшись лицом в шкуру Арасгона, до тех пор, пока ему это не надоело и он не боднул меня головой.

– Тогда пошли. Я хочу побегать.

– Ты всегда хочешь побегать. – Смех и слезы боролись в моей душе, и я вытерла глаза.

Он беззвучно рассмеялся и покачал головой в знак согласия.

– Бег – одна из величайших радостей жизни. Вы, двуногие, всегда все усложняете обязанностями, обязательствами и наказаниями. Просто беги. Помнишь, как ты любила бегать?

– Просто бежать? – эхом отозвалась я. – Я больше не бегаю, Арасгон.

– Конечно, ты бегаешь. Ты просто не убегаешь.

Я погладила его по мягкому, как бархат, носу, чувствуя, как смех сотрясает мою грудь. Да, я больше не убегала. Однако я на мгновение пожалела о своем кантоне Толамер. Я бросила его, хотя и обещала себе, что это необходимо, чтобы спасти его.

И я подумала о том, что моя мать сделала со мной.

Получалось, что я лицемерка. Но разве мы не все такие?

Но потом мне пришла в голову другая мысль:

– Подожди, ты с Дорной? Я имею в виду, в Мире Живых?

Арасгон кивнул:

– И с Таларасом, сэром Барамоном и Нинавис. Мы сейчас прячемся, потому что за наши головы назначен выкуп. – Он растянул губы. – Глупые двуногие.

– Действительно, глупые двуногие, – пробормотала я. – Как ты думаешь, ты сможешь снова вернуться сюда? После того, как Тиа показала тебе этот трюк?

– Это не трюк. Она сказала мне, что я буду знать, когда ты будешь спать, и у меня будет выбор – присоединиться ли к тебе. Это может быть возможно не каждую ночь, в зависимости от времени.

Мои глаза расширились. У меня был способ общаться с Нинавис и Дорной. У меня был способ передать сообщения, передать информацию, которую я почерпнула из планов вторжения герцога, расположенных на стене его гостиной. Даже если я не буду помогать герцогу, я бы могла сама осуществить его планы. И если он подумает, что я помогаю ему…

Хорошо. Я должна была найти способ изучить его планы и карты, не так ли?

Но разве я не была Джанель Данорак? Время обратить это в мою пользу.

Я ухмыльнулась:

– Идеально. Нам предстоит еще много работы. Мы должны стать во главе этого восстания.

В Загробном Мире я находилась не так долго, как обычно, потому что на этот раз я была без сознания, а не спала. Я даже почувствовала облегчение, когда проснулась, – я не мертва.

Но это облегчение длилось всего пять секунд, потому что вскоре я поняла, что меня окружает сплошная белизна.

Снег. Снег кружился вокруг меня, а лед находился подо мною. Я попыталась встать, но это усложнялось еще и тем, что я лежала в луже, отчего лед становился еще более скользким.

Вейсижау выбросила меня за пределы замка, прямо в арктическую непогоду, окружавшую Ледяные Владения. Ледяная вода насквозь пропитала мое шерстяное платье, и от этого становилось лишь хуже.

Не успела я это осознать, как заметила еще один факт: мне не было холодно. Сенера украла мою силу, но не мою магию.

Я захохотала, и кружившие подле меня штормовые ветра подхватили и разбросали мой смех. Я вдруг поняла, что с отцом-хорвешцем и бессмертной матерью я становилась такой же Кровью Джораса, как и они. Для своего народа я не была колдуньей.

А вот для остального Куура, которого заботило лишь то, что я была женщиной, – была.

Из-за снега ничего не было видно, но неподалеку послышались громкие визги. Я узнала этот звук с равнин моего дома: гиены. Тем более что у герцога я уже видела белых гиен, которые были крупнее и чья шерсть была более густой, чем у их южных сородичей.

Гиены могут оказаться большой проблемой, если их стая достаточно велика. Я решила, что смогу относительно легко отбиться от пары зверей, но если бы они были хоть чем-то похожи на своих южных кузенов, могло получиться так, что я столкнусь с тридцатью или сорока проклятыми тварями. Звери приближались, я уже видела их очертания среди снега.

Их визги резко оборвались. Гром расколол небо, и земля загрохотала. Серое одеяло небес откинулось, и потоки снега взмыли ввысь. Бритва бирюзового неба разрезала серые облака от зенита до горизонта, как занавес, задернутый при создании мира.

И в этот разрыв в облачном покрове влетела ледяная драконица, Эйан’аррик, направившаяся прямо ко мне.

42: Волчата

Провинция Джорат, Куурская империя.

Через три дня после того, как Ксаломе, Дракон Загробного Мира, попыталась проглотить не ту проклятую душу

– Тебе не кажется, что ты, возможно, была немного сурова со своей матерью? – спросила Дорна.

Джанель бросила на нее взгляд.

– Совсем нет.

– Но все же…

Джанель вскинула руку:

– Ты знаешь, что я люблю тебя, Дорна, поэтому, пожалуйста, не заставляй меня вспоминать, что ты все это время служила Тиа и не рассказала мне об этом.

Дорна вздохнула и печально опустила глаза на свою чашку: Звезда понимающе обнял мать за плечи. Нинавис наклонилась через стойку и толкнула локтем брата Коуна.

– Точно, – сказал он, возвращаясь к своему дневнику.

Рассказ брата Коуна.

Ледяные Владения, Йор, Куур

Когда брат Коун не учился в Шадраг-Горе, он возвращался в библиотеку в Ледяных Владениях. Но на этот раз его занятия были прерваны.

Дверь в библиотеку открылась, и в помещение вошли несколько мужчин. Сперва Коун даже глаза не поднял от своих записей, будучи поглощенным описанием ясновидения с использованием тепловой дисперсии.

А затем кто-то выхватил его книгу.

– Это что еще такое? – Обидчик – высокий, красивый и вдобавок еще и куурец – пролистал книгу. – Ты действительно пишешь об урожайности сельскохозяйственных культур?

Брат Коун встал, одновременно пряча Сердце Мира под аголе. Он узнал сэра Орета, и сердце его оборвалось. Остальных мужчин он не знал, но понимал достаточно, чтобы распознать членов королевской семьи – за исключением бледнокожего молодого человека, выглядевшего йорцем-полукровкой.

– Прошу прощения. – Брат Коун низко поклонился. – Но я работаю над исследованиями по просьбе Релоса Вара. – Он вообще не писал об урожаях, но одно из самых ранних заклинаний, которым Коун научился, заключалось в том, чтобы прятать записи за иллюзией разной скучной чепухи, и он часто пользовался этим заклятьем.

– О, посмотри, какой он ручной, Дарзин, – хохотнул сэр Орет. – Этот жрец – прислужник Джанель Теранон,