Шрифт:
Закладка:
— О! — обрадовался я.
Эту бороду я везде узнаю.
— Отец Максосий! Привет!
— Что⁉ Ты⁉ Опять⁉ — святой отец начал озираться по сторонам. — Что тебе нужно⁉
— Мне нужно, чтобы ты ненадолго украл мою даму. Покажи ей что тут и как, но смотри, чтобы к ней никто не подходил и гадостей всяких не предлагал. Понял?
Дожидаться ответа я не стал и отправился прямиком к Святопросту. По пути я трижды поскользнулся, — уж не нашим ли лубрикантом здесь пользуются; надо бы потом связаться с организаторами и предложить скидку, — дважды был приглашён на соитие и один раз случайно пнул пыром одну разгорячённую парочку.
Ну… В итоге-то добрался.
— Привет, — я сел рядышком со Святопростом.
— Привет, — ответил тот, не переставая бултыхать ножками. — Достал всё-таки.
— Достал.
Метрах в десяти от нас в бассейне плавал мужик. Он не сводил глаз с «Осквиртителей», одной рукой удерживал себя на плаву, а другой стимулировал пипирку и, признаться, сидеть на пути его взгляда было не очень-то уютно.
— Поехали домой, а?
—…
— У тебя ведь сегодня день рождения, да?
—…
— Ну прости, Святопрост, я не знал.
— Да я… Да блин, — Святопрост схватился за голову. — Я испугался, понимаешь?
— Понимаю.
— Вспомнил тех клонов из Твери и тупо испугался. Психанул, сбежал.
— Прекрасно понимаю.
— Я не хочу становиться монстром.
— И это я тоже понимаю, но ты не станешь монстром, Святопрост, — уверил я. — Лёха Мясницкий сказал, что их эксперимент перевернёт мир и у меня нет причин в этом сомневаться.
Святопрост молчал. Я тоже молчал.
Куцый разговор у нас получился, не убедительный ни разу, но… блядь, а что мне ещё ему сказать? Пожалуйста, ложись под нож и не задавай лишних вопросов? Честно говоря, я за сегодня и так порядком вымотался, чтобы ещё в психологов играть.
Так что я просто сидел и ждал, когда мой насекомыш сам дойдёт до правильного решения, и в этот самый момент…
Пу-пу-пу…
В этот самый момент начались звонки.
Один, второй, третий; телефон буквально разрывался. Звонил Кузьмич, звонил Душнилов, звонила Черепашкина. Звонили наши партнёры, поставщики и заказчики. Звонили люди от моих новых родственников. Много кто звонил, короче говоря.
Что произошло?
Всё просто. Мне настал пиздец.
Началось всё с того, что в Прямухино разгорелся очередной пожар. Однако в этот раз полыхнули именно теплицы, да притом все разом. Пожарные не ехали. Обещали, но всё равно не ехали.
Дальше: на нашем честно-отжатом у Бориса Безродного предприятии в Твери идёт проверка и уже выявлены овердохуя нарушений; заводской конвейер остановлен, а последняя партия боярышниковых напитков арестована.
Кухня «Охотничьего Трофея» и весь «Tildikov Inn» тоже закрыты. Там разом нашли тараканов, крыс, плесень и просрочку. Независимая экспертиза нашла в «Кисюн де ля Жри» кишечную палочку и об этом уже твердят во всех новостях.
Набросить ещё? Да пожалуйста:
Клюкволюдов поместили под стражу, как незаконных мигрантов. Франчайзи «Биовульв» отказываются сотрудничать и требуют вернуть им деньги. Князь Владимирский свернул наш совместный проект и дал заднюю, так что не будет во Владимире никаких авокадовых угодий. Почему? Да потому что по сети начали гулять страшилки про авокадо — от него и слепнут, и глохнут, и писка не стоит, и мозги ссыхаются.
Все мои активы заморожены до суда. Судов у меня, если ничего не путаю, уже набралось порядка пятнадцати.
Короче всё.
За меня взялась Ольга Георгиевна. Взялась и играючи отобрала всё, что я нарабатывал с момента попадания в это тело.
Блядь!
Как я устал от этого всего. Аристократы, Боги, маги, сёстры. А сёстры-то, если разобраться, не мои. И вся эта движуха с возвышением Романова тоже не моя. Больше не моя; я и так дохера для него сделал, так почему должен продолжать страдать по его милости? Почему бы мне просто не послать всё нахуй и не принять предложение действующего Императора? Хотел стать эрцгерцогом — так вот же, пожалуйста, шанс на блюдечке.
Или что, блядь? Мне внезапно должно стать жалко семью Лёхи Мясницкого? Что-то Сан Саныч не спешил выручать меня во время эпизода с Черенком, так с чего бы мне за него вписываться? А я ведь помогал ему, да притом не раз. И ему, и всем остальным…
Вот она — метафора отношения людей ко мне; сидит рядышком и болтает ногами. Я для него и так, и сяк стараюсь, а ему нужно больше. Ему нужно, чтобы я за ним как мальчик бегал по свингерским клубам и уговаривал стать имбой.
Ох, пу-пу-пу…
А да ебись оно всё.
— Илья Ильич, я…
— Делай что хочешь, — сказал я Святопросту, встал и пошёл на выход. — А я заебался…
* * *
— Добрый день. Соедините меня с Ольгой Георгиевной Ковинской. Ага. Да. Понял, тогда скажите ей, пожалуйста, что звонил помещик Прямухин на счёт её предложения. Да. Да. Передайте ей, что я согласен…
* * *
Принимали меня, конечно же, не в Кремле. Слишком много чести, по всей видимости. Приёмная Ольги Георгиевны располагалась в домике на Чистых Прудах, в двух шагах от театра «Современник». Похоже, что между злодействами дочь Императора любила приобщиться к массовой культуре.
Ну и само собой, под её нужды был выделен весь дом, а не одна утлая квартирка. Три поста охраны, игривое ошлёпывание ручками, металлоискатель и специально выделенный для меня мезенский маг, который проверил — а не накастовал ли я часом какой-нибудь херни. Спасибо, что раздеваться не пришлось.
Ну и конечно же, — такие у аристократов порядки, — меня заставили ждать.
Час? Два? Я уже потерялся, на самом деле. Сидел как дурак в узком коридорчике без окон, ждал и рассматривал узоры на бледно-жёлтых обоях. Впрочем, я сам заслужил такое отношение. Не надо было выёбываться, ага. Интересно, а вот если я всё-таки примкну к команде победителя, хотя бы часть моих дел возможно будет так же легко откатить назад и восстановить?
Ладно. Что будет, то будет. Выбор уже сделан, переобуваться поздно.
Наконец-то дверь открылась. Вот только вместо охранника-человека, на пороге появился опричник. Впервые вижу эту тварь так близко. Какая же всё-таки каноничная хтонь. И капюшон у него глубокий, и балахон в чёрных тонах и вся эта тьма, из которой он сделал. Сразу видно — ручная зверушка Тёмного Властелина.
— Я могу войти? — спросил я у опричника.
Тот в ответ лишь кивнул.
Будем считать, что это «да». Проходя мимо тёмного, я почувствовал исходящий от него холод и даже не удивился; не, ну правда, это было слишком ожидаемо.
Внутри кабинет был отделан всё в тех же болезно-жёлтых горчичных тонах. Ольга Георгиевна вопреки моим ожиданиям не сидела за столом, а облокачивалась на него задницей. Руки скрещены, ноги скрещены, на лице победная ухмылка.
Что ж. Похоже, беседовать будем стоя.
— Здравствуйте, Илья.
— Добрый вечер, Ольга Георгиевна.
— С чем пожаловали?
— Ольга Георгиевна, прошу вас, не надо лицедейства. Я хорошо усвоил урок.
— Надеюсь, — сказала К о винская.
Ну а я надеюсь, что мы действительно обойдёмся без этих блядских словесных игр и сразу же приступим к делу. Наверняка с её позиции очень хочется вволю пошутковать, а вот мне что-то как-то не весело.
Опричник закрыл дверь, и мы остались в кабинете втроём.
— Я добыл информацию о Мясницких, — начал я. — Тайком от Императора, они начали работу в области генных модификаций. И делали они это на основе тех самых разработок, которые чуть не погубили Тверь.
— Так, — кивнула Ольга. — Пока что звучит достойно. И что же, скажите на милость, нас в скором времени ожидает ещё один клонопокалипсис?
— Нет, Ольга Георгиевна. Всё куда серьёзней, на мой взгляд. Вектор разработок здорово сместился; Мясницким мало было получить контроль над клонами. Они замахнулись на кое-что гораздо более интересное.
— Ну не томите, помещик, — Ольга состроила страдальческую гримасу. — Что же там такое? Неужели они сумели вырастить или вживить звездовидку неодарённому человеку?
— Почти, — ответил я. — Но для начала ответьте, пожалуйста, на вопрос. Я выполнил свою часть уговора? Этой информации вам будет достаточно, чтобы сделать меня эрцгерцогом?
— Вполне, но… а что же насчёт доказательств, помещик? Хотя стойте! Дайте угадаю. Ваш друг, который ждёт внизу, это, стало быть…
— Да, — подтвердил я. — Это первый подопытный.
— И в чём же заключается его модификация? Хватит уже недомолвок, Илья. Сами же просили обойтись без лицедейства.
И впрямь. Вот только:
— Это очень трудно
