сколько душе угодно, а все основные производственные объекты размещать поблизости друг от друга. Тем самым отпадает всякая надобность в дорогостоящей транспортировке, когда ракетные двигатели строятся в Калифорнии, а на испытания отправляются в Техас, с чем он лично столкнулся в SpaceX. Инженеры и техники смогут на месте вносить коррективы в свои продукты, быстро их перебирать, снова испытывать, при необходимости возвращать в цех на более серьезную доработку, затем выкатывать обратно на стенд и т. д. и т. п. А лучше всего то, что от Сидар-Парка и Бриггса рукой подать до Остина, и это позволит привлечь талантливых инженеров несказанной по сравнению с Калифорнией дешевизной жилья при наличии прямо под боком красочного и цветущего большого города.

Временами, однако, посещали Маркусика и мрачные предчувствия, и потому он также строил планы на случай наихудшего развития событий, продолжая в душе надеяться на лучшее. «Мы знали, что, если это не сработает, сотрудники смогут найти себе тут другую работу, в отличие от Мохаве или Макгрегора, если бы вытащили их туда, – говорил он. – Мы знали: если Firefly прогорит, они смогут выгодно продать здесь свои дома, потому что Остин – один из самых быстрорастущих городов Америки».

На первых порах всё у Firefly шло лучше некуда. Маркусик подтянул кое-кого из своих бывших сотрудников и привлек множество молодых инженеров из Техасского университета и других местных вузов. Проверенные старые кадры с золотыми руками наподобие Леса Мартина, строившего испытательные площадки и для SpaceX, и для Virgin[224], прибыли в Бриггс и принялись заливать бетон и гнуть металл. Маркусик тем временем пытался утвердиться над ними в качестве большого начальника, обучаясь параллельно науке управления компанией и поддержания на должном уровне комплекса работ по всему фронту.

В интервью СМИ он уже тогда не скрывал, что первая их ракета будет называться Firefly Alpha и главным ее новшеством станет использование углепластика вместо алюминия в качестве основного материала корпуса[225]. Материал дорогостоящий, требующий знаний и опыта работы с ним плюс оборудования для формовки и печей для обжига, зато он делает ракету значительно легче и прочнее. Были у компании кое-какие козыри в рукаве и в плане топлива и конструкции двигателя.

Если бы всё и дальше шло хорошо, Alpha смогла бы начать доставлять на орбиту по полтонны спутников или иного груза по цене 8 млн долларов за запуск к концу 2017 года. После этого компания планировала приступить к проектированию и постройке более крупной ракеты Beta грузоподъемностью не меньше тонны. А затем планировалось построить – прикиньте! – многоразовый космоплан Gamma с двумя разгонными ракетными блоками первой ступени по бокам. После их отстрела корабль с помощью собственного двигателя выходил бы на заданную орбиту, расставлял там, где нужно, спутники и затем планировал обратно на Землю. Видно было, что Маркусик реально так чувствовал и на это рассчитывал в те ранние дни Firefly, ибо его интервью той поры – как и у всех глав ракетных стартапов до него – походили на длинный перечень громких и сверхоптимистичных обещаний. Цель осуществить первый запуск еще в 2017 году была из разряда горячечного бреда, а планы начала регулярных коммерческих запусков Firefly Alfa и получения компанией прибыли с 2018 года – и вовсе «масковщиной» чистой воды.

На постройку и вывод на орбиту Falcon 1 у Маска в итоге ушло шесть лет. Нет ни тени сомнения в том, что люди типа Маркусика извлекли уроки из того опыта SpaceX, и это в какой-то мере могло способствовать ускорению их прогресса. Однако пройти путь с нуля до космоса за три года всё равно было бы величайшим свершением в истории ракетостроения. Но, быть может, технологические стартапы по природе своей вынуждают тех, кто их затевает, всенепременно давать нереалистичные обещания. Это часть игры, помогающая расшевелить собственные войска, а инвесторам придать ощущение, будто они сделали ставку на нечто осязаемое. Вот только инициаторы ракетостроительных стартапов, похоже, склонны к самообману в особо тяжелой и потому зрелищной форме. Вероятно, дело тут в том, что игра в ракеты сама по себе выглядит бессмыслицей на фоне куда более практичных начинаний в других отраслях технологии и бизнеса; она и требует подобного блефа и игры на повышение ставок. Вместо консервативных оценок ради перестраховки там ничуть не боятся выставить себя на посмешище несбыточными сказками. Ну так ведь и инвесторы, которые почти наверняка потеряют все вложенные деньги, ведутся именно на сказочно лживые преувеличения и за счет этого подавляют в себе передаваемые остатками разума по нейронным сетям сигналы: поберегись![226]

В любом случае Маркусика понесло, и он принялся на всю катушку пиарить Firefly и купаться в лучах славы ее CEO после долгих лет прозябания в тени звездного миллиардера на роли «всего лишь» главного спеца по ракетным двигателям. И войско он в своей Firefly собрал реально внушительное и придающее весомости речам своего вдруг не на шутку разговорившегося предводителя. В сентябре 2015 года компания выпустила пресс-релиз по случаю завершения сооружения уникального испытательного стенда высотой 15 м и цеха с центром управления площадью под 1000 м2 при нем. И что реально поражает воображение: не прошло и месяца, как Firefly провела на этом новехоньком стенде первое испытание своего двигателя, и оно – Бог свидетель! – с первого же раза прошло успешно. Штат компании вырос до шестидесяти человек, и Маркусик решительно обещал обеспечить рабочими местами еще двести человек к 2019 году, когда завод Firefly выйдет на запланированные темпы сборки, начнет выпускать по пятьдесят[227] Alpha-ракет в год и, вероятно, приносить чистую прибыль.

Маркусик быстро освоил риторику, необходимую для преображения из специалиста по футуристическим плазменным ракетным двигателям в ушлого промышленника. Теперь он описывал миссию Firefly не иначе как создание конвейера по производству аналога фордовской «модели T» – дешевой, надежной, массовой и общедоступной ракеты. Сама его компания вскоре превратится в службу доставки на низкие орбиты всего, что нужно для процветания околоземной экономики. «Мне нравится мыслить по аналогии: SpaceX и Blue Origin – это подобие Netscape – первая волна, – а мы уподобимся Google, – говорил он. – Я очень рад за Илона и Джеффа с их грандиозными планами: пусть себе тешатся турнирами первопроходцев на Марс. А я им типа: „Так держать! Счастливого пути и скатертью дорога! А тем временем тут задержусь и подзаработаю миллиард-другой“».

К началу 2016 года о Firefly вдруг заговорили как о ярком представителе новой аэрокосмической промышленности. К тому времени по всему миру появилось под три десятка компаний, анонсировавших планы постройки и запуска