богатства", угрожающим самой основе американского общества. Вместо того чтобы вводить произвольные ограничения на долю прибыли или доходность капитала - решения, которые Фишер привел в пример, чтобы опровергнуть их, - было бы предпочтительнее, по его мнению, взимать большой налог на самые крупные наследства. Более конкретно, он выдвинул идею налога, равного одной трети стоимости наследства, передаваемого в первом поколении, двум третям во втором поколении и 100 процентам, если наследство сохраняется в течение трех поколений. Это конкретное предложение не было принято, но факт остается фактом: в 1918-1920 годах (при президентстве демократа Вудро Вильсона) ставки в размере более 70 процентов были применены к самой высокой группе доходов раньше, чем в любой другой стране (рис. 10.11). Когда в 1932 году был избран Франклин Д. Рузвельт, интеллектуальная основа для создания далеко идущей системы прогрессивного налогообложения в США была уже давно заложена.

Возвышение фискального и социального государства

Режим неравенства в Европе в девятнадцатом веке и до 1914 года отвергал прогрессивное налогообложение и обходился ограниченными общими налоговыми поступлениями. В восемнадцатом и девятнадцатом веках европейские государства были финансово состоятельными по сравнению с государственными структурами предыдущих веков или с современными османскими и китайскими государствами (см. главу 9). Но они были фискально бедны по сравнению с государствами двадцатого века - периода, который ознаменовал собой решающий скачок вперед для фискального государства. Помимо вопроса о прогрессивном налогообложении, рост фискального и социального государства сыграл центральную роль в трансформации обществ собственности в социал-демократические общества.

Основные порядки величины следующие. Общие фискальные поступления, включая все прямые и косвенные налоги, социальные взносы и другие обязательные платежи всех видов (на всех уровнях власти, включая центральное государство, региональные правительства, органы социального обеспечения и т.д.), составляли менее 10 процентов национального дохода в Европе и США в конце XIX и начале XX века. Затем налоговые поступления выросли примерно до 20 процентов в 1920-х годах и до 30 процентов в 1950-х годах, после чего стабилизировались с 1970-х годов на уровнях, которые существенно различаются в разных странах: около 30 процентов национального дохода в США, 40 процентов в Великобритании, 45 процентов в Германии и 50 процентов во Франции и Швеции (рис. 10.14). Заметим, однако, что ни одна богатая страна не смогла развиваться при налоговых поступлениях, ограниченных 10-20 процентами национального дохода, и что сегодня никто не предлагает вернуться к уровню налогообложения XIX века. В настоящее время дискуссии обычно ведутся вокруг стабилизации уровня налогообложения, его незначительного снижения или более или менее значительного повышения; речь никогда не идет о снижении налогов до четвертой или пятой части от их нынешнего уровня, что означало бы возвращение к девятнадцатому веку.

РИС. 10.14. Рост фискального государства в богатых странах, 1870-2015 гг.

 

Интерпретация: Общие налоговые поступления (все налоги, сборы и социальные взносы вместе взятые) составляли менее 10 процентов национального дохода в богатых странах в XIX веке и до Первой мировой войны, затем резко возросли с 1910 по 1980 год, после чего стабилизировались на уровне, который варьировался в зависимости от страны: около 30 процентов в США, 40 процентов в Великобритании и 45-55 процентов в Германии, Франции и Швеции. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Многие исследования показали, что рост фискального государства не препятствовал экономическому росту (этот факт хорошо виден на рис. 10.14). Более того, наоборот: фискальное государство сыграло центральную роль в модернизации и развитии экономики в Европе и США в течение ХХ века. Новые налоговые поступления финансировали расходы, необходимые для развития, включая (по сравнению с прошлым) масштабные и относительно эгалитарные инвестиции в здравоохранение и образование и социальные расходы на борьбу со старением населения (например, пенсии) и стабилизацию экономики и общества во время рецессии (посредством страхования по безработице и других социальных трансфертов).

Если усреднить данные по различным европейским странам, то окажется, что увеличение налоговых поступлений в период с 1900 по 2010 год почти полностью объясняется ростом социальных расходов на образование, здравоохранение, пенсии и другие трансфертные и замещающие доходы выплаты (рис. 10.15). Отметим также исключительную важность периода 1910-1950 годов в изменении роли государства. В начале 1910-х годов государство поддерживало порядок и обеспечивало соблюдение прав собственности как внутри страны, так и за рубежом (и в колониях), как оно это делало на протяжении всего XIX века. Регальные расходы (на армию, полицию, суды, общее управление и базовую инфраструктуру) поглощали почти все налоговые поступления: примерно 8 процентов национального дохода из общих поступлений в 10 процентов, а все остальные расходы вместе взятые составляли менее 2 процентов национального дохода (из которых менее 1 процента шло на образование). К началу 1950-х годов в Европе уже существовали основные элементы социального государства, когда общие налоговые поступления превышали 30 процентов национального дохода, а расходы на образование и социальную сферу составляли две трети от общей суммы, вытесняя доминировавшие ранее царские расходы. Эти потрясающие перемены стали возможны только благодаря радикальной трансформации политико-идеологического баланса сил в период 1910-1950 годов, когда войны, кризисы и революции выявили пределы саморегулируемого рынка и показали необходимость социальной интеграции экономики.

РИС. 10.15. Рост социального государства в Европе, 1870-2015 гг.

 

Интерпретация: В 2015 году фискальные поступления составили 47% национального дохода в среднем по Западной Европе и были потрачены следующим образом: 10% национального дохода на регальные расходы (армия, политика, правосудие, общее управление и базовая инфраструктура, например, дороги); 6% на образование; 11% на пенсии; 9% на здравоохранение; 5% на социальные трансферты (кроме пенсий); 6% на другие социальные расходы (жилье и т.д.). До 1914 года регальные расходы поглощали почти все налоговые поступления. Примечание: Представленная здесь эволюция является средней по Германии, Франции, Великобритании и Швеции (см. рис. 10.14). Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Отметим также, что в период 1990-2020 годов тенденция к росту расходов на пенсии и здравоохранение в условиях старения населения и замораживания общих налоговых поступлений неизбежно привела к зависимости от долга в сочетании со стагнацией (или даже небольшим снижением) государственных инвестиций в образование (рис. 10.15). Это парадоксально в то время, когда так много говорят об экономике знаний и важности инноваций, а все большая часть каждой последующей возрастной когорты получает доступ к высшему образованию (что само по себе прекрасно, но может повлечь за собой огромные человеческие потери и колоссальное социальное разочарование при отсутствии надлежащего финансирования). Я вернусь к этому вопросу позже, когда буду обсуждать неадекватность социал-демократического ответа на этот