Кастил поднял уголок губ.

– Я не проиграю, брат мой. – Он крепко обнял Киерана одной рукой. – Обещаю.

Резко выдохнув, Киеран обнял его в ответ. Может, я просто устала, не знаю, но мне хотелось плакать, глядя на них, пусть я не позволяла себе думать, что они могут больше не увидеться. Что их связь может быть разорвана.

Киеран отошел назад и глянул на отца. Джаспер уже встал и шел к сыну.

– Я всегда гордился тобой. – Он обхватил рукой затылок Киерана. – Я всегда был уверен в тебе. Знаю, что мы еще увидимся.

Киеран кивнул, и, когда он отстранился от отца, я нерешительно шагнула вперед.

– Киеран?

Он посмотрел на меня.

– Пожалуйста… прошу, будь осторожен.

Он поднял брови.

– Ты обо мне беспокоишься?

Я скрестила руки на груди и кивнула.

– Не будь со мной такой доброй, – ответил он, и я ощутила его веселое удивление. – Меня это сбивает с толку.

– Прости.

Он улыбнулся и подошел ко мне.

– Судя по голосу, ты и близко не раскаиваешься.

Я ухмыльнулась.

– Сделай мне одолжение, – сказал он, глядя на меня. – Защищай своего принца, Поппи.

* * *

До конца дня я не видела Кастила.

Попрощавшись с Аластиром, я вернулась в комнату, а Кастил отправился в Предел Спессы поговорить с людьми. Я хотела напроситься с ним, но вспомнила, как горожане реагировали на меня вчера вечером, и поняла, что только буду отвлекать. Мое присутствие может стать роковым для жителей Предела Спессы, если они будут глазеть на меня вместо того, чтобы слушать Кастила.

Я ждала, что он вернется – не столько затем, чтобы закончить наш разговор, ведь сейчас есть дела гораздо важнее, а потому, что ему нужно поспать.

Но утро сменилось днем, а Кастил по-прежнему не появлялся. Я не стала сидеть в комнате и решила подготовиться.

К счастью, когда я вышла во двор, поблизости оказалась Вонетта. Она была не прочь провести со мной учебный бой. Приемы обращения с мечом и луком не забываются, но навыки теряются, если пренебрегать тренировками.

Кроме того, она – вольвенка, быстрее и сильнее смертной, и сражаться с ней – все равно что биться с рыцарем. Мне нужно попрактиковаться.

Мы собрали небольшую толпу зевак, но Кастил по-прежнему пропадал где-то с людьми. Как сказала Вонетта, помогал отобрать тех, кто может сражаться.

Я увидела Кастила, только когда Делано привел меня в небольшую комнату рядом с обеденным залом, где за ужином обсуждали стратегии. То, что Кастил решил пригласить меня на это совещание, не могла не отметить не только я, но и все присутствующие.

С наступлением ночи я вернулась в спальню, но Кастил остался. Я несколько часов нервно расхаживала по комнате и размышляла обо всем, что было до того, как в мою жизнь вошел Кастил, и обо всем, что случилось после. Я думала о своем даре – как он менялся, как я светилась лунным светом. И думала о том, что говорил Кастил и что осталось недосказанным.

Думала о том, как мне надоело притворяться.

Доведя себя до изнеможения, я наконец заснула, полностью одетая на случай появления Вознесшихся. Даже не знаю, что меня разбудило, но когда я открыла глаза, в комнату сочился серый рассвет, а Кастил лежал на кровати рядом со мной, опираясь на гору подушек. Он вытянул длинные босые ноги и скрестил в лодыжках, а расслабленные руки уложил на коленях. Он не спал, его взгляд был устремлен на меня.

– Ты смотришь, как я сплю?

– Уже нет. Смотрел пару минут назад, – признался он, изогнув уголок губ. – А сейчас я с тобой разговариваю.

– Это жутко – смотреть, как я сплю.

– Возможно.

– И тебе не стыдно.

Я перекатилась на спину.

Он слегка улыбнулся, но улыбка не затронула глаз, и глаза были усталые.

– А ты вообще спал?

– Еще нет.

Я села. Растрепанные волосы упали на плечи.

– Я знаю, что ты – безумно сильный первичный, но тебе нужно отдохнуть.

На его лице появилась усмешка. И ямочка на правой щеке.

– Ты обо мне беспокоишься, принцесса?

Я собралась сказать, что нет. Отрицать. Потому что всегда так делала. Это было легче и безопаснее. Но мне надоело.

Надоело лгать.

И притворяться.

Стоя ночью на Валу и готовясь к неизбежному, я думала еще кое о чем. Я думала о своем будущем. Кем я была, кем я стала и кем хочу быть. Странно, что открытия кажутся внезапными, но на самом деле они складываются из множества маленьких, почти незаметных моментов на протяжении недель, месяцев и лет. В итоге я стала той, кто больше не хочет прятаться – ни за вуалью, ни от других, ни от себя самой.

Как я сказала тогда за ужином, я изменилась не из-за Кастила. Изменения начались задолго до того, как он вошел в мою жизнь, но он стал катализатором. Как и все те разы, когда я выбиралась исследовать город, читала запрещенные книги и улыбалась герцогу, зная, что последует наказание. Смерть Виктера тоже стала поворотной точкой.

– Да. Я о тебя беспокоюсь.

Кастил уставился на меня, и не нужно было его читать, чтобы понять, как потряс его этот ответ.

– Они идут. Вознесшиеся могут быть здесь уже сегодня вечером. Тебе нужно поспать. Отдохнуть. – Я помолчала. – И, наверное, перестать на меня пялиться.

– Я… – Он заморгал, и его тело опять расслабилось. – Я отдохну. Мы оба отдохнем. Но мне нужно… нам нужно закончить разговор. Это не может ждать. Больше ни минуты.

Мое сердце заколотилось. Я откинулась назад на подушки.

– С чего… с чего начнем?

Он негромко рассмеялся.

– Боги, я знаю, с чего начать. Ты спросила, не стыдно ли мне. Да, немного. – Он окинул меня взглядом. – Почти весь стыд, который я когда-либо чувствовал, касался тебя. Я ненавидел лгать тебе, Поппи. Ненавидел то, что был способен захватить тебя, использовать, даже тебя не зная. Что я вообще был на такое способен. Мне стыдно за это, но будь у меня возможность начать сначала, я поступил бы точно так же.

Его взгляд скользнул по моему лицу.

– Я не лгал, когда говорил, что не планировал ничего из случившегося. Не то чтобы я не желал использовать любые средства, чтобы завоевать твое доверие. Если бы понадобились красивые слова, поцелуи и мое тело, я бы пустил в ход все это. Я бы пошел на все, чтобы освободить Малика.

Но нет, не на все.

И он не пошел на все.

– В ту ночь в «Красной жемчужине» я все делал ради этого. Ты спросишь, почему я поцеловал тебя? Почему остался с тобой в комнате? Потому что знал: я должен использовать это к своей выгоде. Мне стыдно за это, но я бы не поступил иначе.