Шрифт:
Закладка:
– Ему больно, – выпалила я, подойдя к Кастилу.
Я увидела рану на боку Делано под передней лапой – под его правой рукой. Из прокола сочилась свежая кровь.
– Он без сознания, – вымолвил Кастил. Он посмотрел на пустую дорогу и перевел взгляд на меня. – Можешь?..
Я уже стояла на коленях у другого бока Делано, мои руки покалывал жар.
– Не знаю, что будет, – сказала я, глядя на Кастила. – Не знаю, уберу ли я боль или помимо этого сделаю что-то еще.
Глаза, похожие на осколки янтаря, встретились с моими.
– Делай что можешь.
Сознавая, что нас окружают Хранительницы, а за спиной Кастила опустился на колени Аластир, я погрузила руки в мягкий мех вольвена. Как и в случае с Беккетом, я еще не начала вытаскивать из слишком уж неглубокого колодца приятные и счастливые воспоминания, как жар усилился. Мои руки окружило слабое свечение; я ощутила, как боль Делано внезапно резко усилилась, а затем ослабла.
– Боги, – хрипло прошептал Джаспер.
– Я что, опять свечусь? – спросила я.
– Да, – ответил Кастил. – Как луна. Красиво.
Делано содрогнулся, и я почувствовала, как исчезает последняя струйка боли. Он дернул ушами и навострил их, а потом поднял голову и оглянулся на меня. Я как раз убирала руки.
– Привет, – сказала я, и, клянусь, вольвен улыбнулся.
– Делано? – Кастил подался вперед. – Можешь обернуться?
Делано перевел взгляд на принца и опять содрогнулся. Когда мех начал истончаться, Киеран сдернул с себя рубашку и бросил на живот Делано. У того начали удлиняться ноги, втягиваться когти, мех сменился бледной кожей. Через мгновение Делано принял человеческий облик.
Я отодвинулась назад. Никогда не перестану изумляться превращению вольвенов.
Делано сел и, подняв правую руку, вытер кровь, под которой не оказалось раны – только покрасневший неровный участок кожи. Он опустил руку и встретился со мной взглядом.
– Делано, что там происходит? – спросил Кастил.
Вольвен оторвал взгляд от меня и повернулся к нему. Его грудь поднималась и опадала в равномерном дыхании.
– Они идут. Вознесшиеся.
– Они сжигают все, – сказал Делано, отрываясь от жареного мяса и воды. Мы сидели в крепости, в комнате рядом с обеденным залом. – Все, что осталось от Помпея. Все леса от Помпея и до… Боги, наверное, до самого Нового Пристанища. Клан Мертвых Костей? – Его голые плечи напряглись. Он потянулся за водой. – Не представляю, как они могли выбраться. Наверное, они все погибли.
Мой пустой желудок скрутило тошнотой. Мне не нравились эти людоеды с их привычкой носить человеческую кожу, но я не хотела, чтобы их всех перебили. Особенно когда узнала, что они пережили войну и пришествие Вознесшихся, скрываясь в лесах.
– Мы поняли, что это не простой пожар, как только увидели Помпей. Там их было немного. Может, десятка два гвардейцев. Но разжечь такой пожар? Чтобы воздух почернел от дыма? Мы знали, что это не все.
Он так крепко сжал стакан, что побелели костяшки пальцев.
«Мы».
Но вернулся только он, и я понимаю, что это означает.
Я посмотрела на Кастила, который стоял по другую сторону стола.
Выражение его лица было абсолютно невозмутимым, но я чувствовала внутри него бесконечную ледяную ярость.
– Ты видел что-нибудь еще?
– Мы обогнули Помпей и побежали дальше на запад. Вот там мы и увидели их – всех остальных. Мы подобрались ближе – насколько смогли, чтобы определить, сколько их. – Он залпом выпил полстакана. – Кас, они разбили там лагеря. Лошади. Фургоны с припасами.
Бледный Аластир, стоявший с тех пор, как мы вошли в комнату, опустился на стул. Делано оторвал один за другим пальцы от стакана.
– Их там сотни. По моим подсчетам, около восьмисот. Целое войско.
Я откинулась на спинку стула. С того момента, как стало ясно, что горит не небо, я уже подозревала: за пожаром стоят Вознесшиеся. Долгие часы на Валу я готовилась к тому, что уже знала. Меня потрясло не то, что Вознесшиеся идут, а их численность.
– Проклятье, – прошептал Джаспер.
– Один из них увидел, как мы покидаем лагерь. Стрелы. Попали в меня. Попали в Данте.
– Он убит? – спросил Кастил.
Делано кивнул, глядя в тарелку.
– Ему попали в голову.
Аластир выругался и опять встал.
– Данте не умел держать язык за зубами. – Он повернулся и вцепился в спинку стула. – Но он был хорошим человеком. Человеком чести.
– Знаю. – На скулах Кастила заходили желваки.
– Я не мог остановиться для исцеления, – сказал Делано. – Когда в меня попала стрела и я увидел, что Данте мертв, я побежал. Я бы добрался быстрее, но ослабел.
– Все хорошо. Ты добрался. – Кастил расцепил руки и положил ладонь ему на плечо. – Только это имеет значение.
Делано кивнул, но я знала, что он в это не верит. Я чувствую это. Чувствую гнев, направленный на Вознесшихся и на самого себя.
– Сколько миль ты пробежал? – спросила я. – С раной, которая, скорее всего, задела легкое. Ты сделал больше, чем кто-то другой мог хотя бы помыслить.
Делано встретился со мной взглядом.
– А ты исцелила меня прикосновением пальцев.
– Это вовсе не так трудно и не так впечатляюще, как то, что сделал ты.
На щеках Делано расцвели красные пятна, а Кастил добавил:
– Она говорит правду. И ты первый, кто ее впечатлил. Я ревную.
Я закатила глаза.
Кастил еще раз стиснул плечо Делано и спросил:
– Ты не видел следов Элайджи? Или кого-нибудь из Нового Пристанища?
Тот покачал головой, и в комнате повисла мрачная тишина.
– Они могли отправиться и по другим дорогам – путями, которые занимают намного больше времени, – впервые заговорил Киеран. – Но это не означает, что Элайджа и его люди не выбрались из Нового Пристанища. Они могли отправиться на север, а потом двинуться вдоль гор Скотос, чтобы избежать Вознесшихся.
– Знаю. – Кастил скрестил на груди руки. – А ты видел Вознесшихся? Или рыцарей?
– Нет, но там были экипажи без окон и полностью закрытые фургоны с высокими стенками. Возможно, они сидели в них.
– Хоть одна хорошая новость, – заметил Кастил.
– Что же тут хорошего? – повернулся к нему Аластир. – Сюда идут сотни. Целое войско.
– Сотни смертных. Значит, у Предела Спессы есть шанс.
– Очень маленький шанс. – Аластир опять сел. – Ты можешь быть оптимистом, я это уважаю, но даже с Хранительницами у нас слишком мало сил, чтобы дать отпор такому войску.
