Мы смотрели друг на друга. Так много нужно сказать, так много вопросов и слов остались непроизнесенными, но мы оба молчали. Кастил взял края моего плаща и стянул их потуже. Он не убрал рук, сжимая тонкую ткань в кулаках, а его взгляд блуждал по моему лицу.

– Поппи, тебе не нужно здесь стоять, – сказал он наконец.

– Знаю, но я хочу быть здесь, когда вернется Делано. – Я опустила взгляд на его руки. – Кроме того, я вряд ли смогу уснуть.

– Ты можешь попытаться.

– Ты тоже.

– Даже если бы я не был принцем, я был бы здесь.

Я подняла на него взгляд.

– Даже если бы я не собиралась стать принцессой, я была бы здесь.

Кастил застыл и, казалось, перестал дышать. Я ощутила захлестнувшую его бурю эмоций, таких острых и внезапных, что не смогла в них разобраться. Возможно, из-за собственного потрясения, потому что я еще никогда не чувствовала от него ничего подобного.

Потом Кастил пошевелился и поднял руку. Помедлил, словно проверяя, не оттолкну ли я ее. Я не оттолкнула, и он обхватил мою левую щеку, пальцами огладил шрамы.

– Кажется, я никогда не слышал, чтобы ты говорила о себе как о принцессе.

Разве?

Он перехватил мой взгляд, и минуло долгое, томительное мгновение.

– Нам по-прежнему о многом нужно поговорить.

– Знаю, – прошептала я. – Но придется подождать. Это я тоже знаю.

– А до тех пор? – Он шагнул ко мне вплотную, и у меня сперло дыхание. – Для меня честь, что ты сейчас стоишь рядом со мной.

Я не знала, что сказать, но поняла, что иногда ничего говорить не нужно.

– Хочешь есть? – спросил он. – Или пить?

Я покачала головой, а он поднял взгляд к западной части неба.

– Но тебе холодно.

– Совсем чуть-чуть.

– Чуть-чуть слишком холодно.

Он опустил руку мне на плечо и развернул меня лицом на запад. Я позволила.

Когда он обхватил меня руками, прижимая спиной к себе, я напряглась всего на пару секунд. А затем расслабилась в его теплых объятиях, приникнув головой к его груди. Кастил, похоже, выдохнул, и несколько минут мы просто стояли. Вместе.

– Джаспер вроде как не думает, что я происхожу из линии эмпатов.

– В самом деле?

– Он сказал, что никогда не слышал и не знал эмпатов, которые бы светились серебром.

– Я тоже, – согласился Кастил. – Но никакие другие линии не подходят. Единственное, о чем я еще могу подумать, тоже не подходит.

– Что же это?

– Что твои родители оба не были чистокровными смертными. Но если так, то ты помесь двух кровных линий, и трудно поверить, что Вознесшиеся не заметили обоих: ни твою мать, ни отца.

– И это означало бы, что Йен тоже частично атлантианец.

– Возможно.

Мое сердце учащенно забилось. Кастил прав. Это не подходит. Потому что зачем в таком случае вознесли Йена?

Если он в самом деле вознесся.

– Возможно, ты происходишь из редкой и старой линии эмпатов, – сказал Кастил. – То, что мы не слышали о ней и не видели ее, не значит, что она не существует.

Он прав.

Пока я смотрела на западное небо, мне кое-что пришло в голову.

– Джаспера избрали говорить за свой народ, потому что Аластир уже был советником твоих родителей?

– Аластир мог исполнять обе обязанности, но Джаспер… у него есть чутье. Не такое, как у тебя. Он просто больше настроен на людей и даже животных.

– И Киеран такой же?

Подбородок Кастила зацепил мою макушку.

– Джаспер однажды сказал, что у него в роду был ясновидящий – перевертыш, – и ему достались ослабленные способности. В юности я думал, что он просто выдумывает, но, похоже, он правда кое-что знает. Например, если надвигается буря, или какую сделать ставку. Иногда он заранее знает, как я поступлю.

Как и Киеран.

– А Вонетта не такая?

– Она больше пошла в мать – ну, если не считать поварских способностей. Но вспыльчивость – точно от нее.

Я улыбнулась.

– Я спросила Джаспера, ожидал ли он, что ты женишься.

– И что же он сказал?

В его голосе не прозвучало никакого напряжения или натянутости.

– Что не ожидал, – ответила я, закрыв глаза. – Вот этого я не понимаю.

– Поппи…

– Я имею в виду, как человек, говорящий от имени вольвенов, не ожидал, что ты женишься на вольвенке, в отличие от некоторых из твоего народа. И других вольвенов. – А именно – Лэнделла. – И, видимо, твоего отца. Полагаю, в какой-то момент даже Аластир был в их числе.

– Ну, Аластир как раз ожидал. Это я точно знаю. Почти уверен, что это была его идея, – произнес Кастил, подтверждая мои подозрения. – Между прочим, Джианна – его внучатая племянница и старшая кузина Беккета.

– Что?

Я открыла глаза и тут же услышала далекую песню певчей птицы. На этот сигнал ответили неподалеку, а затем отозвалась одна из Хранительниц с другого конца Вала.

– Они возвращаются, – сказал Кастил.

Я развернулась в его руках, и на кратчайший миг наши взгляды встретились. Затем мы поспешили во двор, и не только мы: следом за нами шли Аластир с Джаспером и Киеран.

Эмиль с Вонеттой подняли заграждение, и тяжелые железные ворота разошлись. Кастил вышел в середину. Я прищурилась, ничего не видя…

Впереди на грунтовой дороге появилось бегущее к нам размытое белое пятно. Белый мех был запятнан красно-коричневым.

– Дерьмо, – проворчал Кастил, выскакивая за ворота.

Кто-то еще выругался и крикнул ему оставаться на месте, но он уже бежал к Делано.

Ему больно.

И он один.

Я побежала к ним, плащ раздувался за моей спиной.

– Проклятье!

Это точно крикнул Киеран.

Я не замедлилась и добежала до Кастила с Делано в тот момент, когда вольвен рухнул, взметнув клубы пыли. Я прочитала его жестокое страдание, и у меня остановилось сердце. Физическая боль распахнула мое чутье так же, как это бывало до вчерашнего дня. К Делано протянулась связь, и, ощутив его боль, я споткнулась.

Киеран поймал меня под руку и помог устоять. Я начала его благодарить, но он уже пробежал мимо, а Кастил упал на колени.

Я добралась до них одновременно с Джаспером.

– Почему я не удивлен, что принц и наша будущая принцесса не остались в безопасности за стенами? – спросил он.

– Я давно не удивляюсь, – проворчал Киеран.