Ознакомившись по моей просьбе со всеми вышеприведенными данными, Президент ассоциации патологоанатомов Петербурга профессор В.Л. Белянин заключил, что император в ходе своей поездки заболел острой инфекционной болезнью с септическим вариантом течения, на что указывает лихорадка с обильным периодическим потоотделением, помрачение сознания, а также приступообразность симптоматики. Учитывая ссылки на периодически возникавший понос, можно предположить, что имела место острая кишечная инфекция паратифозной группы или сальмонеллез, протекавший в брюшнотифозной форме. К сожалению, точный посмертный диагноз и сегодня оказался затруднен неполнотой имеющихся материалов. Однозначное суждение А.Е. Колосова (1995) о смерти Александра I от брюшного тифа представляется недостаточно обоснованным – для такого диагноза явно не хватает клинических и лабораторных доказательств. Откуда появилась эта болезнь? С одной стороны, низкое санитарное состояние города Таганрога могло способствовать внесению инфекции, а с другой – бивачная жизнь, которую перед тем вел Александр, его постоянные переезды, посещения госпиталей с заразными больными, где ему приходилось иногда пробовать пищу, давали много шансов заболеть какой-нибудь инфекционной болезнью.

Изучив доступные документы, Б.А. Нахапетов (2005) пришел к сходному суждению о причине смерти. Наиболее вероятным, по его мнению, является предположение о том, что Александр I болел одной из разновидностей крымской лихорадки. Инкубационный период (время от заражения до появления симптомов) составляет от 2 до 7 суток. Заболевание обычно начинается с внезапного повышения температуры тела. Больные жалуются на головную боль, ломоту в теле, боли в пояснице, тошноту, рвоту, сухость во рту, нарастающую слабость. В течение первых суток температура тела достигает 39–40 градусов и остается на таком уровне 3–4 дня, затем ступенеобразно снижается, затем вновь поднимается. Лихорадка длится до 12 дней. В отличие от малярии больные почти не потеют, кожа сухая, горячая на ощупь. На фоне лихорадки и связанной с ней интоксикации (головные и мышечные боли, слабость, рвота, угнетение активности или, наоборот, психомоторное возбуждение) развиваются геморрагические явления – сыпи и кровотечения. Видное место занимают общемозговые, менингеальные явления, вызванные преходящими расстройствами крово- и ликворообращения в центральной нервной системе. Для острого периода характерны вялость, подавленное настроение, иногда спутанность сознания. Могут отмечаться галлюцинации, однако чаще сознание не нарушается.

Таким образом, характерным является наличие двуволновой лихорадки, сочетающейся с нарушениями со стороны желудочно-кишечного тракта и центральной нервной системы. Так же типична сезонность заболевания, приуроченная к весенне-летнему периоду. Возможно, в случае Александра I имела место одна из разновидностей Крымской геморрагической лихорадки. Она была выделена в самостоятельную форму только в 1944 году, а нынешнее название дано по предложению М.П. Чумакова в 1945 году. Как видно из записей Я.В. Виллие, о наличии «эндемической крымской болезни» русские врачи знали уже в первой четверти XIX века. Именно с наклонностью к геморрагиям, а не только с недостатками в бальзамировании, может быть связано быстрое разложение трупа Александра I. Следует констатировать, что императору была оказана медицинская помощь, соответствующая уровню возможностей первой четверти XIX века. Она явилась несостоятельной перед лицом грозной инфекции, которую перенес государь. Вне всякого сомнения, в XX веке, начиная со времени открытия антибиотиков, жизнь его была бы легко спасена…

За вскрытием последовало бальзамирование тела Александра. Д.К. Тарасову было предложено взять эту обязанность на себя, но он уклонился, по его словам, «из чувства сыновнего почтения» к императору. Н.И. Шениг, очевидец бальзамирования, оставил подробное его описание: «21-го числа, поутру в 9 часов, по приказанию Дибича отправился я, как старший в чине из числа моих товарищей, для присутствия при бальзамировании тела покойного государя. Вошед в кабинет, я нашел его уже раздетым на столе, и четыре гарнизонные фельдшера, вырезывая мясистые части, набивали их какими-то разваренными в спирте травами и забинтовывали широкими тесьмами. Доберт и Рейнгольд, с сигарами в зубах, варили в кастрюльке в камине эти травы. Они провели в этом занятии всю ночь, с той поры, как Виллие вскрыл тело и составил протокол. Череп на голове был уже приложен, при мне натягивали кожу, чем немного изменялось выражение черт лица. Мозг, сердце и внутренности были вложены в серебряный сосуд, вроде сахарной большой жестянки с крышкою, содержащей спирт, и заперты замком. Кроме вышеуказанных лиц и караульного офицера, никого не только в комнате, но и во всем дворце не было. Государыня накануне переехала на несколько дней в дом Шихматова. Доктора жаловались, что ночью все разбежались и что они не могли даже добиться чистых простынь и полотенец»[115].

В полости тела были помещены концентрированные экстракты и настои ароматических трав. Тело забинтовывалось полотняными тесьмами. Таким образом, способ бальзамирования, примененный в случае Александра I, представлял несколько видоизмененную методику древних арабов, описанную Razes, а затем A. Pare еще в XVI веке (Выводцев Д.И., 1876). На труп одели генеральский мундир с орденами, на голову возложили корону. Тело было помещено в свинцовый гроб, который, в свою очередь, поставили в дубовый, обитый золотом парчой с двуглавыми орлами. Качество бальзамирования, как показали дальнейшие события, было недостаточным, что врачи связывали с дефицитом в Таганроге качественного спирта и других необходимых препаратов. У гроба были установлены чаши с уксусом – им же смачивали и лицо трупа, которое несколько потемнело.

В Таганроге, после прошедших осенних бурь, установилась зима. Для перевозки трупа было принято решение его заморозить – открыли окна и двери, под гробом установили емкость со льдом. 1 декабря 1825 года в Петербурге было получено известие о том, что тело Александра I бальзамировано, помещено в свинцовый ящик и в деревянный гроб. Для изготовления официального парадного гроба в столице М.П. Волконский выслал соответствующие обмеры (РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 8. Л. 95). Я.В. Виллие (1892) вспоминал, что все делалось в спешке: «…какой гроб, никуда не годится. Я опасаюсь, как бы свинец не раздавил голову; все сделано кое-как». 11 декабря тело усопшего перевезли в Троицкий собор Александровского монастыря и установили в порфире и золоченой короне на высоком катафалке под балдахином, вокруг были расставлены канделябры с многочисленными свечами, стены и окна затянуты черным сукном. У гроба было установлено постоянное дежурство (ОР РНБ. Ф.К. Шильдер. К. 37, № 16. Л. 34.). На 40 день по кончине Государя наконец-то установилась настоящая зима. 29 декабря началось торжественное шествие – император Александр I двинулся в последний путь, в свою столицу. «Начальствующий над церемониею и войсками, составлявшими эскорт гроба, граф В.В. Орлов-Денисов наблюдал везде строгий порядок… По пути составлялись осмотры тела при особом комитете в присутствии Орлова-Денисова секретно 5 раз. Кроме того, в гробу