Иннир был уроборосом — змеей, пожирающей свой собственный хвост. Его предназначение никогда не будет выполнено. Всегда будет новая ночь, и лед всегда будет замерзать, и всегда нужно будет держать здесь батальон воинов, чтобы сдерживать орду и быть наготове, если им однажды удастся переправиться. Одна мысль об этом заставляла чувствовать безнадежность. Некоторые воины находились здесь десятилетиями, выполняя одну и ту же задачу каждую проклятую богами ночь. Так долго, что они дали название этому месту. Они построили здесь дома. Обзавелись семьями, черт возьми. Потому что без близких и хоть какого-то ощущения мнимой нормальности, что это за жизнь? Без помощи Беликона…

— Берег! Смотрите на берег! — Этот крик был полон ужаса. Он заставил меня прервать мои размышления. Кингфишер развернулся лицом к лагерю, его лицо было бледным, как снег, ртуть в его глазах переливалась, когда он осматривал берег реки в поисках причины тревоги.

Он нашел ее раньше меня. Ренфис тоже. Они оба напряглись, и с губ Рена сорвался испуганный возглас. — Что? Этого… этого не может быть. Этого… не может быть.

Но теперь я тоже видела. Среди ледяных камней и взбаламученной грязи что-то выползало из реки. И зубы у него были острые, как лезвия бритвы.

— Прорыв! Прорыв! Прорыв! — Предупреждение распространялось со скоростью лесного пожара.

— Иди. Я останусь с ней, — сказал Рен Фишеру.

— Сейчас ты сдержишь свое обещание и будешь ждать меня здесь, Оша, — сказал Фишер. В мгновение ока он превратился в нечто дикое. Его кожа излучала жуткое бледное сияние, а темные волосы развевал невидимый ветер. Он никогда не казался мне человеком, но сейчас, балансируя на краю опасности, он был абсолютным воином фей.

— Я буду здесь. Обещаю. — Раскат грома заглушил мои слова, но Фишер кивнул, его взгляд задержался на мне на полсекунды, а потом он исчез.

— Их больше! Еще переправа! — крикнула женщина-воин.

Вампиры, оставшиеся на берегу, теперь скользили по грязному снегу и падали в реку. Я наблюдала, как их уносило течением по двое и по трое, они слепо цеплялись друг за друга, пытаясь добраться до другого берега. Но были и те, кто исчезал под поверхностью воды и больше не появлялся. Я с ужасом наблюдала, как все больше и больше вампиров начинают выползать из воды.

— Приготовьтесь, — жестко сказал Рен. — Давайте встретим этих ублюдков сталью.

— И мы… — прошептал взволнованный голос. — Мы тоже! И мы!

Солейс. Клинок с полумесяцем на рукояти, в конце концов, был божественным мечом. Конечно, в нем была ртуть. И она пробудилась. Была живой, слушала, говорила. Общалась со мной.

Времени удивляться не было. Из воды выбрались три вампира, их ничуть не замедлила переправа в ледяной воде. Первый встряхнулся, как собака, оскалил зубы и бросился на нас. Неестественными, резкими движениями голый юноша на четвереньках поскакал по берегу, его острые когти оставляли отверстия в снегу. Рен встретил его атаку молниеносным движением меча, даже не вздрогнув, когда взмахом клинка отсек твари голову.

Старик подоспел следующим, хотя и не так быстро. После магии Фишера он был в тяжелом состоянии и едва мог бежать, когда направлялся к нам. Рен развернулся, махнул мечом и отрубил скрюченную руку, которой старик пытался его ударить. Пока тот падал, Рен со свистом рассек своим клинком воздух и снес ему голову.

Из Дарна поднялось еще больше тел. Гораздо больше, чем те двадцать, что упали в него, когда лед проломился. Это не имело смысла. Рен рубил их так же быстро, как они появлялись из воды, но вскоре их стало слишком много, чтобы он мог справиться с ними в одиночку. Он запустил в воздух шары, которые обрушились с пугающей силой, взорвавшись в тот же миг, как только соприкоснулись с мертвой плотью. Вампиры вспыхивали бледно-голубым пламенем, натыкались друг на друга, кричали, но все равно наступали.

— Саэрис! Найди Лоррета! Возвращайтесь в кузницу! — прорычал Ренфис.

— Нет! — Я призвала Солейс, и по руке пробежала пульсация тепла. Ощущение застало меня врасплох. Через две секунды я стояла плечом к плечу с Реном перед шестьюдесятью рычащими вампирами.

Рен смотрел на меня как на олицетворение безумия. — Ты обещала ему! — крикнул он.

Кивнув, я подняла меч. — Я обещала, что останусь здесь. Если я убегу в темноту одна, то точно умру. Он знал, что у меня будет больше шансов, если я буду с тобой.

Он ничего не мог сделать. Стиснув зубы, Рен развернулся и вонзил меч в череп вампира, настолько изуродованный, что я даже не смогла определить, кто это был — мужчина или женщина. — Упрямая девчонка, — прорычал он. — Не смей умирать на моих глазах, Саэрис Фейн! Фишер никогда не простит мне, если его единственная причина жить будет разорвана на куски во время ее первого сражения.

Минуточку. Что… О, черт! Я подняла Солейс как раз вовремя. Вампир, который собирался вцепиться мне в горло, поймал ртом острие меча. Я оттолкнула его, замахнулась и снесла макушку проклятой твари.

Он упал, но с ним еще не было покончено. От головы осталась лишь кучка искореженного мяса и фрагмент нижней челюсти, но этого, видимо, было достаточно. Он вцепился мне в ноги, царапая когтями кожу, а босые ступни били по снегу. Густая, как деготь, черная слизь растекалась по моим ботинкам.

— Всю! Ты должна отрубить голову полностью! — крикнул Рен.

Всю. Хорошо. Я могу это сделать. Я глубоко вздохнула и успокоилась. Моя подготовка взяла верх. Все бесконечные часы, проведенные на чердаке с друзьями-повстанцами моей матери, когда я училась использовать что-нибудь острое с пользой. Как двигаться. Как использовать инерцию противника против него самого. Как наносить удары и отступать, наносить удары и отступать, наносить удары и отступать. Как отключиться и сосредоточиться на выполнении поставленной задачи.

Нижняя челюсть вампира и то, что осталось от его мозга, полетели в грязь. Монстр безвольно рухнул на землю, на этот раз навсегда. А я принялась за чертову работу.

На долю секунды вампиры останавливались, вынырнув из воды. Рен валил их толпами, когда они оказывались на берегу, а я подошла к кромке воды и начала