– Маги огня никогда не сделают ничего подобного – это не угодно Инносу. Наше дело служить, а не властвовать.

– Поэтому у власти всегда одни мерзавцы? Почему те, кто достоин, самовольно отрекаются? Разве вы не должны помогать людям? Так меня всегда учили – Иннос заступник и защитник. Вы его слуги – почему же стоите в стороне, когда мы страдаем?

– На всё воля Инноса. Как ты здесь очутилась, Наталья? Просто так в колонию не попадают.

– Какое это имеет значение? Разве человек не имеет права на ошибку, не достоин прощения? Многие, совершившие куда худшие вещи, чем я, гуляют на свободе.

– Все достойны прощения, даже Гомез. Можешь попытаться понять его и простить.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нисколько. Все заслуживают шанс исправиться.

– Горбатого могила исправит…

– Хватит о бароне. Может, лучше расскажешь свою историю? – спросил я.

– Не стоит. Мы сюда пришли не для этого.

– Что ж, тогда я пойду, заодно перекинусь с Гомезом парой слов о тебе.

– Стой! – схватила она меня за рукав, – ты не можешь быть так жесток! Барон изобьёт меня, если я не справлюсь! А, возможно, придумает что-нибудь и поизвращённей…

– Вот это уже другой разговор. Не справишься с чем? Что поручил тебе Гомез? Соблазнить меня и вызнать, не пойду ли против него? Что ещё ты должна донести?

– Зачем ты так сразу? – едва не заплакала Наталья и потупилась.

– Будешь отрицать? Думаешь, я дурак и не догадываюсь, кто рассказал барону, что я ранен? – слегка повысил я голос, – только ты могла знать об этом. Так что, вы с Гомезом близки гораздо больше, чем ты пытаешься изобразить.

– Нет! – Наталья заплакала, – нет, всё не так…

– Слезами делу не поможешь, просто расскажи всё как есть. Я обещаю, что это останется между нами.

Я понимал, что слёзы – женская уловка, пусть даже и не преднамеренная, но всё равно вид плачущей девушки вызвал у меня сочувствие. Захотелось её пожалеть и успокоить, а не ругать.

– Хорошо, – отёрла она слёзы рукой, – нет смысла больше обманывать. Да, он приказал мне соблазнить тебя, чтобы иметь компромат, способ контроля над тобой… Ещё я должна разговорить тебя, проверить, не настроен ли ты против него. Он подозревает, что маги водят его за нос – я слышала, как Ворон науськивал его против вас…

– Гомез доверяет тебе, раз утром послал за едой. Ведь ты могла бы подсыпать ему яд.

– Яд? Ты смеёшься? – искреннее удивилась наложница, – откуда его взять здесь? Думаешь, повара хранят его на кухне? Да их бы повесили, стоит только Бартолло заподозрить хоть намёк на измену! Он целыми днями торчит на кухне и следит за каждым их шагом. Предыдущему повару Гомез отрубил голову прямо в столовой, за то, что картошка плохо пропеклась, – девушка поморщилась, – не могу об этом вспоминать. Конечно, он был зол не на повара, а из-за очередной стычки с Новым лагерем, но беднягу это не вернёт к жизни.

– Мало ли, может, ты сама где-то раздобудешь яд. Учитывая подозрительность Гомеза, он бы не стал так рисковать.

– Раздобуду яд? И где я, по-твоему, его спрячу? Ты видишь в моём наряде карманы?

Девушка сбросила халат и осталась в танцевальном костюме. Полуобнажённое женское тело приковало мой взгляд, и я рассматривал её значительно дольше, чем того требовал поиск карманов, которых там, ясное дело, быть никак не могло. Зато, я успел по достоинству оценить другие её прелести. Попытавшись успокоить свой участившийся пульс, я произнёс:

– Тем не менее, о моём ранении ты рассказала по своей инициативе.

– У меня не было выбора! Я должна быть полезной барону, иначе он избавится от меня! То, что я тебе сказала по пути наверх – правда. Он всё чаще отдаёт меня в пользование своим дружкам. Это ужасно, – девушка снова всхлипнула, – так скоро дойдёт до стражи, и тогда я погибла… Нет уж, лучше я буду служить ему – будет хотя бы шанс выжить. Сегодня он был доволен тем, что я рассказала, и даже поручил новое задание. Но я не справилась…

– Тебе не обязательно признаваться ему в этом. Просто не говори, что я вывел тебя на чистую воду.

– Возможно, ты прав, – оживилась девушка, – но что, если он догадается?

– А ты не говори ему лишнего. Я ведь, вполне мог оказаться и вовсе не настроен на разговоры… Здесь в колонии женщины стоят на вес руды, мало кто захочет даром терять драгоценное время уединения.

Девушка посмотрела на меня немного удивлённо.

– Но ты же служитель Инноса? Разве вам это позволено?

– Дай подумать… Кодекс гласит: «не имей жены и детей». Довольно точная формулировка, и её нарушение пока никак не входит в мои планы. Так что ты ещё можешь выполнить порученную работу…

Конечно, я немного слукавил, приведя лишь самый сокращённый вариант заповеди, но за последнее время я переступил через столько правил, что глупо было бы останавливаться перед самым приятным из нарушений.

– Давно не была с мужчиной, не вызывающим у меня отвращения, – улыбнулась Наталья и опустилась