буквально на днях поливала его каменной шрапнелью над Омашу, но чем больше проходило времени с разговора у Академии и чем больше я думал над тем, как же, чёрт его дери, удачно Аватару удалось вывести из строя рядового Лян Ю, тем больше меня клинило. Я реально боялся, что вот сейчас мы придём, а Тоф украли. Ну потому что это — полный абсурд, тем не менее укладывающийся в стиль Аанга, типа, она не понимает, что я хороший, но у нас времени нет разубеждать — хватаем её в мешок и улетаем, потом ей всё объясним. В общем, когда счастливый ребёнок вышла к нам со здоровенным полуметаллическим поясом, поднятым над головой, я её чуть на ручки не схватил, с трудом давя в себе такое отцовское «слава богу, ты цела, милая! — и по голове погладить, покачать».

Это было нервное. Это следовало лечить. И нет, я подавил хватательный рефлекс не потому, что Слепой Бандит мне за такую выходку могла бы нафиг отбить колокольчики, просто я очень сдержанный и стойкий мальчик, у меня самоконтроль, дисциплина, воспитание — только они. Вероятность получить внезапный каменный кол между ног тут ни при чём. Инфа — 100 %!

Однако пусть худшее и не случилось, одно дело — сказать «окей, полетели», и совсем другое — реально полететь. Пока попрощались с семейством Бейфонг, естественно, в очередной раз уточнив и зафиксировав все договорённости и взаимное уважение; пока собрали команду, что так-то тоже ходила в увольнительные — и, хочу заметить, без мобильников и пейджеров для срочного вызова хоть из соседней деревни; пока загрузили свежий провиант и запас воды; пока отдали распоряжения остающимся в городе агентам… В общем, и сам-то перелёт к столице Царства Земли — штука долгая, и для неё нужно переделать порядочно дел. К тому же не стоило забывать и о Тоф, с которой у нас были тренировки по покорению земли, что неизбежно будут отложены на время полёта, и хотя бы пару моментов на эту тему стоило обсудить до того, как мы окажемся не в такой уж и большой гондоле дирижабля, где полным-полно крутых профессионалов с хорошим слухом.

Но вот к следующему утру всё было готово, и пылающая горячим энтузиазмом пожать одному лысому гадёнышу шею покрепче толпа подростков дружно загрузилась на борт… После чего были взлёт, постановка воздушного корабля на курс и нарастание новой проблемы.

Беда, как это часто бывает, пришла откуда не ждали. Очередной облом в разборках с Аватаром временно заглушил все остальные эмоции и мысли, но первоначальная остервенелость народа, что жаждал догнать и покарать, в условиях однообразности пассажирских будней начала довольно быстро выветриваться. Сложно себя накручивать и, закусив удила, с упорством асфальтоукладчика продолжать идти к поставленным целям, когда ты не идёшь, а тупо сидишь весь день и смотришь в иллюминатор. Это обслуживающему экипажу на дирижабле было чем заняться, пассажиры же и десант по большей части были вынуждены баловаться бездельем. Понятно, что при желании работу на судне, что морском, что воздушном, найти можно легко, но не отправлять же Принцессу Огня драить палубу или «пыхать» в печь для баллона? А тут ещё, как назло, Зуко с Мэй строят романтику и воркуют, им ведь тоже, кроме этого, толком и заняться на борту нечем. Ну… даже если не брать в расчёт, что им тупо хочется. В итоге… пусть никто не говорил об этом открыто, но как-то так получилось, что Азула вспомнила о том случае в моей каюте… И я тоже, находясь в этой самой каюте, частенько о нём вспоминал… Тем более дело было не так давно… Совсем недавно, если быть честным… И даже в городе это вызывало некоторую неловкость и состояние «всё сложно»… а тут ещё и глазами нет-нет да случайно с принцессой встретишься… сидим-то постоянно вместе — кают-компания на борту одна…

Короче, атмосфера уверенно электризовывалась. А через пару дней я поймал себя на том, что украдкой посматриваю на Азулу, когда она не видит… а ещё ловлю на себе такие же задумчивые взгляды принцессы.

Глупо отрицать, что меня тянуло к покорительнице огня. Да, я любил Суюки и, в принципе, меня полностью устраивал наш «брак», была бы моя воля — я бы с удовольствием перевёл его в официальную плоскость. И тем не менее Азула была очень красива, кроме того, обладала воистину дьявольским очарованием, когда, понимая всю опасность, ты не можешь избавиться от восхищения и противоречащего всякому разуму влечения. Что творилось на сердце самой девушки, я сказать затруднялся — и уткомедведю понятно, что вокруг слишком много различных «обстоятельств» того или иного толка, причём у нас обоих, а у неё ещё специфическое воспитание, детские травмы, связанные с отношением матери, и, наконец, абсолютно нулевой опыт в сердечных делах, но что тяга у нас обоюдная, было очевидно. Вот только слишком уж много было вокруг всё тех же обстоятельств, чтобы подобная тяга вызывала радость, а не обеспокоенность и пресловутую неловкость. Ситуацию усугубляло ещё и то, что, по понятным причинам, с Суюки мы уединиться для сброса напряжения не могли — дирижабль, конечно, немаленький, но и не такой уж большой, не говоря о том, что это может спровоцировать дочку Хозяина Огня на резкие действия.

Так что… не могу сказать, что сильно удивился, уловив на третью ночь знакомые лёгкие шаги у себя за спиной.

— Добрый Вечер, Ваше Высочество, — отхлебнул я из разогретой пиалы терпкого настоя, чувствуя, как зашлось в нервном галопе сердце.

— Чан? Что ты здесь делаешь? — раздался удивлённый голос. Я бы даже поверил, что меня действительно тут не ждали, если бы не тот факт, что я каждую ночь прихожу на внешнюю палубу.

— Любуюсь звёздами и Бездной под ногами. Знаешь, небесный океан очень похож на морские просторы. Во всяком случае, ночью. Только звёзды чуть ближе.

— Ясно… — девушка за моей спиной немного попереминалась с ноги на ногу, — кхм… да… тут… хм… красиво, — прозвучало очень неуверенно.

— Да. Чаю?

— Что вы с дядюшкой в этом чае находите⁈ — раздражённо оскалились сзади.

— Ну, — я пожал плечами, — в любой непонятной ситуации стоит пить чай. Пока ты наливаешь, подогреваешь или делаешь глоток, у тебя появляется дополнительное время на размышление, при этом, — я отхлебнул, — все приличия сохраняются. А ещё…

— Что ещё? — девушка приблизилась на несколько шагов и, я был готов поклясться, сложила руки на груди.

— Ещё это просто вкусно и всяко полезнее алкоголя, который за иллюзию удовольствия забирает самоконтроль, реакцию и адекватность мышления, делая тебя уязвимым, — признался я, — в то время как хорошие сорта чая, напротив, бодрят и тонизируют сознание, — делаю новый глоток.

— Какая… — лёгкие сапожки Азулы с тихим шелестом скользнули по металлу, и я ощутил, как к моей спине прислонилась чужая, — чушь, — завершила девушка фразу, кажется, положив подбородок на колени.

— Так что насчёт чая? В этот раз я даже захватил вторую пиалу… — по правде говоря, я «на всякий случай» захватывал её каждый раз. Ибо при воспоминаниях о прошлых «совместных посиделках» в голову лезла всякая чушь о «непрямых поцелуях», что, в свою очередь, вызывало воспоминания о вполне себе «прямых». И желание повторить. Но… я старался бороться с искушением, а заодно не совать голову в пасть льва, а потому — да, таскал с собой вторую пиалу. Чисто на всякий случай, каким бы странным это ни казалось.

—… — недовольное сопение.

— Я что-то не так сказал? — нарушаю тишину, когда та пошла на вторую минуту.

— Ты всё время не так говоришь, — мгновенно уличили меня.

— Разве?

— Как мне смеяться над твоими шутками, если ты совсем не шутишь? — непонятно к чему выдали мне новую претензию.

— Эм…

— Ты шутишь с Тоф, со своими воительницами, даже с Тай Ли, но со мной ты не шутишь. Как я должна это понимать?

—… А-а… Я затрудняюсь ответить, — что вообще происходит⁈ Почему мне слышится вой сирен и красная тревога⁈

— Ты уже даже не увиливаешь, рассыпаясь словами о своём почтении к моему происхождению! — продолжила накручивать накал возмущения Азула. — Это, знаешь ли, непростительно! — с новой ноткой, вроде бы и всё того же негодования, но как бы и наставительного, выдала она. — Это негативное выделение! Я точно знаю… Я в нём хороша, — продолжила она уже с явным уколом в академическое рассмотрение вопроса.

— Нет. Я однозначно не выделял тебя в негативном плане, — а сердечко-то скачет, да и чай пить уже как-то не тянет…

— А выглядит, будто выделял, — возразили мне уже таким тоном, который… и не возмущённый ни разу, но укоризненный.

— Нет.