возжелал стать для этих бывалых бандюганов образцом для подражания. Идолом. Едва ли не богом. Аресом. Марсом, если хотите. Чтобы о нём ходили слухи; чтобы о нём шептались. Чтобы о нём шушукались точно так же, как о каждом из компашки Фроста.

- Вы все сегодня отлично поработали!.. - прокричал он на уверенном русском, подкуривая от серебряной зажигалки. - Да, мы выиграли битву, но ещё не выиграли войну! Завтра утром нас ждут новые дела, но сегодня... сегодня вы заслужили отдых!.. Пейте, ешьте, курите, отдыхайте! Набраться сил и сплотиться - вот что нам надо, чтобы дальнейший путь был так же прост и эффективен!

Когда толпа встретила речь Давида одобрительными возгласами, он лишь ещё сильнее убедился, как же порой непредсказуемы бывают прихоти судьбы. Весь вечер Мариус провёл в окружении сослуживцев. С одними успел познакомиться, с другими просто перекинулся парой словечек. Тони, он же Антон Хохлов, оказался ходячим хранилищем анекдотов. Коджо откуда-то притаранил ящик вина и теперь с видом важного виночерпия то подливал его Мариусу в кружку, то крутил рукоять патефона и переставлял лампово шуршащие хип-хоп пластинки. Когда стемнело, они раскурились и начали травить истории из жизни. Гаш оказался первосортный, давненько Давид такого не пробовал - он не убивал, но окутывал разум бодрящей и в то же время нежной пеленой. Всё это время Луций стоял возле шатра Фроста - он не пил и не ел, просто молча смотрел на костёр. В янтарных глазах его плясало пламя. Ближе к полуночи народ начал расходиться по палаткам. Костёр почти погас, точно так же и недавние события не оставили в памяти Мариуса никакого следа. Прежде чем занырнуть в палатку, он отошёл отлить. Пока точил струёй камни, взглянул на залитое лунным светом древо. На мгновение ему померещилось, что по нему что-то ползло. Что-то вроде огромного блестящего жука. Он потёр глаза, посмотрел ещё раз: чисто. Посчитав, что он докурился до глюков, Мариус застегнул ширинку и отправился давить кемаря.

12. Три постулата Аоки

Задира наклонила рычаг вперёд, и Цоколь пошёл на железного монстра. Тяжёлые шаги грохотали подобно ударам молота о наковальню. Сжатые кулаки робота рвались прошибать сталь. Пуледемон не двигался, лишь терпеливо ждал; его жвала блестели кровавыми отливами. Когда Цоколь приблизился к чудищу, то пригнулось, а длинное жало сделало резкий выпад. Остриё едва не вонзилось роботу в грудь, но Задира оказалась проворнее. Перехватив монстра за жало, она крутанулась юлой - хотела отправить шипастую громадину в полёт. Однако жало оторвалось, как отрывается хвост у ящерицы.

- Ах вот так, значит?.. - прошипела Задира, брезгливо швыряя трофей в пропасть. - В такие игры я не играю.

Поставив блок, она внаглую потопала к минарету. Железный демон вцепился лапами в виадук. Преклонил туловище. Стоило Цоколю пройти мимо, он решил поддеть робота своими массивными оленьими рогами. И вновь Задира среагировала молниеносно: она хватанула его за челюсти, как Геракл Немейского льва, и резким рывком оторвала пуледемону голову.

- Да наш Цоколь просто богатырь! - восхищенно ахнув, она отфутболила оскольчатый череп в алую пустоту. - Если этого неутомимого супер-меха спроектировала Старшая, то мой ей респект.

- Не отвлекайся, - нравоучительным тоном посоветовала Тихоня.

Чудище попятилось. Едва оно успело отрастить новую голову, как Задира мощным взмахом локтя вдолбила её назад в туловище. Она колотила пуледемона, точно боксёрский манекен, только гильзы да пули разлетались.

- Это тебе за ту ночку на кладбище, дрянь... - приговаривала она, нанося размашистые бронебойные хуки. - И за изодранные колени. И за испачканную байку. И за гроздомёт Давида. На, зараза! На! И ещё!

Завершив череду ударов, Цоколь замер: припавшее к плитам чудище лежало неподвижно. Задира дышала тяжело, как после пробежки. Перешагнув через пуледемона, она вновь потопала к минарету.

- Сестра, сзади! - воскликнула Тихоня.

Та не успела обернуться. Лишь краем глаза заметила, как сверкнул угловатый металл. Одна из лап чудовища, став копьём, попыталась пронзить робота снизу. Острый зубец прошёлся по матовому корпусу, не оставив на том и следа. Не зазияла дыра, не вогнулась броня, не вспыхнула в салоне тревожная лампа. Цоколь неторопливо развернулся.

- Что такое?.. - иронично проворковала Задира. - Не поддаётся, да? Ах, какая жалость. Против равных себе железный жучок не так уж и силён. Но Задира добрая девочка, а добрые девочки всегда дают второй шанс... Давай, попробуй ещё разок.

Точно заслышав издёвки, пуледемон яростно взревел. Торопливо стал подниматься на ноги; палки-ходули разъезжались, как костыли на катке. Встав, он тут же бросился на Цоколя. Влетел в него, как бешеный пёс. Но Задира не тронулась с места. Жвала пытались прокусить броню - бесполезно. Конечности-штыки старались пронзить доспех - бесполезно. Железные рога втыкались в полусферический купол, но лишь соскальзывали. Цоколь стоял несокрушимым памятником. Потуги чудища были сравнимы разве что с попытками телескопической дубинки сломать сейф.

- Это... просто... бомба, - сказала Задира. Ухватив рычаги, она мысленно сконцентрировала всю энергию кваркового реактора в правом кулаке и провела наимощнейший апперкот. Осколки разлетелись шрапнелью. Демон закачался, словно вот-вот рухнет в нокаут. Цоколь подхватил его за шею. Левая рука стала отрывать лапы одна за другой. Когда с тремя левыми было покончено, Задира перехватила его другой рукой и стала отрывать правые. Оставшись один на один с туловищем, она приподняла чудовище обеими ручищами. Начала его сжимать, точно лепила снежок. То становилось всё меньше. Сжав его до размеров гравикара, она толкнула его подобно метательному ядру - где-то в полутьме бордовой дымки осыпалась стена. Задира деловито потёрла ладони:

- Ох, аж душу отвела.

- Превосходная реакция, - похвалил её Гоголон. - Выходит, я многого о тебе не знал.

- Ничего, Гого. Когда я причешу всю эту катавасию, мы с тобой обязательно познакомимся поближе.

- Цоколь определённо спроектирован Феей, - отстранённо добавила Тихоня. - Недавний бой вызывает у меня лишь один вопрос: из чего выплавлен его внешний композитный слой? Этот на удивление прочный материал не похож ни на камень, ни на металл.

Задира ткнула пальцем в минарет:

- Довольно теорий, мармеладка. Пришло время получить конкретные ответы.

Пройдясь по виадуку, Цоколь пересёк ущелье Дронариума и оказался на широком балконе. Ряды высоких, метров в пятнадцать, башен с окнами-амбразурами тянулись в обе стороны. В основании каждого виднелся вход на винтовую лестницу, а крыши представляли собой заострённые черепичные шпили. Архитектура на стыке арабской готики. Позади зазвенел металл. Оторванные лапы сплелись в