уже однажды помог тебе, необходимой практики в зельеварении?

— Конечно, но это было важно! К тому же Перси, кажется, был вполне согласен.

— Я смотрю, — Снейп потёр переносицу, — твоя способность вовлекать разумных в остальном людей в свои дурачества просто поразительна. И это не комплимент.

— Вы действительно считаете Перси разумным человеком? — Гарри посмотрел на него в замешательстве.

— Один — ноль, — Снейп закатил глаза. — Но и мисс Грейнджер кажется достаточно разумной.

— Определённо, — Гарри самодовольно ухмыльнулся. — На Хэллоуин она предложила переодеть вас в летучую мышь-вампира. Это было очень «разумное» предложение, я просто не смог его воплотить на таком расстоянии.

Северус уставился на мальчика.

«Перси Уизли, Минерва Макгонагалл, а теперь ещё Гермиона Грейнджер? Как он это делает?»

— Как удачно для нас обоих.

— Обоих?

— Я ещё — пока — не наказал тебя за эту выходку. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы ты сделал что-то большее.

— Может быть, в следующем году вам стоит принарядиться, — задумался Гарри. — Тогда вы сможете выбрать костюм сами.

Снейп секунду недоверчиво смотрел на него, потом вздохнул:

— Я слишком много тебе позволяю.

— Вы всё ещё можете это прекратить, — предложил Гарри и посерьёзнел. На этот раз такая мысль его не обрадовала.

— Этого не будет, — сказал Северус, заметив изменение в тоне Гарри. «Он не хочет, чтобы я от него отстал?» — Обещаю.

— Конечно, — Гарри отвёл взгляд.

— Гарри…

— Разве вы не должны меня чему-то учить?

— Не перебивай меня.

Гарри сверкнул глазами, теперь уже на полном серьёзе.

«Оставь меня в покое».

— Я не хочу разговаривать.

— Тогда так и скажи. Но не груби.

«Видишь? Он действительно просто хочет, чтобы ты изменился. Как только он поймёт, что ты этого не сделаешь, он отстанет».

— Буду грубить. Я грубый, несносный, ленивый и вообще никчёмный. Либо смиритесь, либо привыкайте. Я не собираюсь меняться.

— Ещё раз повторяю, я не прошу тебя об этом. Но грубость — это не твоя черта характера, а манера поведения, особенно когда тебе некомфортно. Ты можешь изменить это, ничего не меняя в себе. Что касается остального — это просто неправда, и я буду благодарен тебе, если ты больше не станешь это повторять.

— Вы просите слишком многого, — заявил Гарри, на мгновение опустив глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не могу вести себя так, как вы хотите, чтобы я себя вёл, говорить так, как вы хотите, чтобы я говорил, и быть тем, кем вы хотите, чтобы я был, — пояснил Гарри, расстроенный, что его не понимают. — Я облажался, ясно? И знаете что? Мне это нравится. Благодаря этой манере я прожил десять лет. Вы не убедите меня, что в этом больше нет необходимости. Я не знаю, как измениться, даже если бы и захотел, но не хочу. Вы просите слишком многого.

Северус, сглотнув, посмотрел на Гарри. Он говорит. Если бы только знать, как ему ответить.

— Здесь ты в безопасности, Гарри.

— Чушь собачья.

— Кто тебе угрожает?

— Никто.

— Тогда почему ты не в безопасности?

— Вы не понимаете, — Гарри отвернулся, расстроенный больше, чем мог объяснить.

«Я даже не знаю, что такое безопасность».

— Вот почему я хочу, чтобы ты объяснил.

— Не могу.

— Попробуй.

— Не хочу.

— Пожалуйста.

Гарри посмотрел на Снейпа, заметив на его лице почти умоляющее выражение, но в конце концов просто встряхнул головой.

— Мы можем… мы можем просто вернуться к уроку, пожалуйста?

Снейп вздохнул, затем покачал головой и снова посмотрел на Гарри.

— Ну хорошо.

— Спасибо, — Гарри отвёл взгляд, удивлённый охватившим его чувством стыда.

«Трус».

***

В понедельник Гарри явился на обычную «разговорную» встречу со Снейпом и сразу же, пока профессор не вошёл, поднялся в свою нишу под потолком, решив игнорировать этого человека. В последнее время, когда Гарри разговаривал с ним, всё становилось слишком запутанным. Раздражало то, что Мастер зелий ничем не отличался от других. Он говорил и делал в точности то же самое, что и всегда, только теперь эти вещи имели значение, по какой-то причине, которую Гарри не мог понять.

«Мне. Всё. Равно».

Но в последнее время он продолжал странно себя вести рядом с этим человеком, говорил то, чего не хотел, и чувствовал то, что не мог объяснить.

«Так что я просто не буду с ним разговаривать».

Но когда Снейп вошёл, Гарри смог только взглянуть на него сверху вниз, прежде чем профессор поднял глаза и мгновение смотрел на мальчика, а потом спросил:

— Что ты там делаешь наверху?

Внезапно Гарри вспомнил, как он в последний раз поднимался сюда и как Снейп взбесился, когда мальчик спустился вниз головой, и велел предупредить в следующий раз.

«Я напугал его тогда, — осознал он. — Ему действительно не нравится, когда я подвергаю себя опасности. Он до сих пор переживает».

Эта мысль вызвала ещё больше запутанных, смешанных эмоций, которые в первую очередь заставили Гарри подняться на этот выступ, и он изо всех сил пытался подавить их.

— Мне так захотелось.

— Ты спустишься вниз?

— Нет.

— Пожалуйста. — Это прозвучало как нечто среднее между требованием и просьбой, и на этот раз Гарри решил уступить.

— Хорошо.

«Но я сделаю это по-своему. — Нахмурившись, Гарри наклонился, как и раньше, начиная спуск вниз головой. — Ты сам напросился».

Добравшись до самого низа, Гарри почувствовал ребяческое желание показать профессору язык, но удержался, вместо этого сел на диван и, поджав ноги под себя, молча уставился на Снейпа.

«Но ты не заставишь меня разговаривать с тобой».

Надеясь, что Снейп поймёт это молчаливое сообщение, Гарри наклонился, вытащил из сумки свой учебник по заклинаниям и начал практиковаться.

Сначала Снейп, казалось, довольствовался тем, что оставил его в покое, лишь изредка исправляя произношение заклинаний. Однако вскоре профессор полез в карман своей мантии, вытащил конверт и положил его на стол между ними. Гарри посмотрел на конверт, потом на Снейпа, потом снова на конверт. Конверт выглядел точно так же, как тот, в котором были фотографии его матери.

— Что это? — наконец спросил Гарри.

— Фотографии, — спокойно ответил Снейп.

— Какие?

«Не делай этого со мной снова. Я посмотрел фотографии… своей мамы, разве этого недостаточно?»

— Твоего отца.

—