— Ну, при всем моем уважении, ваша светлость, им, черт возьми, следовало подумать об этом, когда они предлагали этот аборт. — Мейксин с отвращением покачал головой. — Он не просто чертовски велик, чтобы удержать его с имеющимися у них войсками, большая его часть находится не в том чертовом месте, и половина, черт возьми, две трети! — из внешних сооружений может быть обстреляна артиллерией на холмах.

— Верно. — Истшер опустил свою двойную трубу, чтобы улыбнуться своему старшему полевому командиру. — С другой стороны, вы уже много лет думаете о современной артиллерии, а эти люди никогда даже не видели орудия новой модели. Трудно винить их за то, что они мыслят в терминах устаревших монстров, подобных тем, что находятся на их собственных позициях.

Мейксин еще больше нахмурился. Он сам начинал как инженер и был явно не склонен идти на какие-либо уступки, когда дело касалось глупости инженеров повстанцев.

— В любом случае, — продолжил герцог более мрачным тоном, — внешние работы не имеют значения и никогда не имели. Но это внутреннее кольцо вокруг самого форта может быть проблемой. Думаю, что они, по крайней мере, попытаются удержать третью линию, но это продлится недолго. Тогда мы столкнемся с укреплениями, в которых у них почти достаточно людей. И как только мы пройдем мимо них, мы столкнемся с первоначальными укреплениями, потому что обойти их невозможно. В отличие от всего остального — вы назвали это «аборт», не так ли? — форт на самом деле находится в нужном месте, чтобы защитить то, что нужно защищать. Хуже того, тот, кто это придумал, знал, что делал, и мы будем подталкивать их обратно к этому. Если бы у них была хоть капля здравого смысла, они бы уже были там!

— Не согласен, ваша светлость, — почтительно возразил Мейксин. Истшер приподнял бровь, глядя на него, и бригадный генерал пожал плечами. — Они попали в ловушку между двумя крайностями. Слишком много людей, чтобы втиснуться в первоначальный форт; слишком мало, чтобы удерживать укрепления за его пределами. Если они попытаются затащить всех обратно внутрь, они будут как сардины в банке, а мы будем бросать снаряды из угловых орудий и минометные снаряды прямо в них. Не думаю, что им понравится хотя бы половина.

Истшер медленно кивнул. Мейксин вполне мог быть прав, хотя он все еще ожидал неприятной драки. Если бы было время, шахтеры Гласьер-Харт полковника Реймана, несомненно, доказали бы свою состоятельность, но если это займет так много времени, даже Харлесс может добраться сюда вовремя, чтобы снять осаду.

— Что ж, в таком случае, полагаю, нам лучше поднять артиллерию. Мы начнем с того, что посмотрим, насколько серьезно они относятся к удержанию второй линии. И думаю, если мы сможем убедить их не делать этого, мы могли бы поднять четырехдюймовки на те холмы к востоку от форта. — Герцог слегка улыбнулся. — Люди, которые проектировали этот форт, тоже не знали, что появится артиллерия нового образца. Они и представить себе не могли, что кто-то действительно сможет поставить там оружие… или что у него будет достаточно дальности, чтобы дотянуться до стен, если кому-то это удастся. Думаю, мы должны подумать о том, чтобы воспользоваться этим, не так ли?

— Да, ваша светлость. Что я и делаю.

— Думаю, мы будем использовать шестой для безопасности орудий. Одного батальона должно быть более чем достаточно против всего, что может вытворять эта компания. Мы используем пятый батальон на линии фронта, а остальные три батальона Лутейло составят наш резерв.

— Звучит разумно, — сказал Мейксин. — Возможно, вам также понадобится рота или две кавалерии молодого Тиминса в резерве. — Он откашлялся и сплюнул на землю. — Я не очень высокого мнения об этом Синджилтине, но полагаю, что даже он может натворить бед, если трещина, в которой он находится, достаточно глубока.

— Пожалуй, может, — согласился Истшер. — Хорошо, я оставляю все это в ваших руках, Жорж. Но, пожалуйста, скажите полковнику Макину, что я пошлю Ливиса связаться с генералом Уиллисом, и хочу, чтобы отделение его снайперов-разведчиков убедилось, что он доберется туда в целости и сохранности. Вероятно, пройдет еще час или два, прежде чем он будет готов отправиться в путь, но поскольку они отступили и оставили нам эти прекрасные грязные склоны холмов и тропинки для ящеров, мы вполне могли бы воспользоваться ими. Вот почему я также хочу, чтобы Ливис и его хранители по пути следили за вероятными позициями семафоров.

— Да, ваша светлость, — повторил бригадный генерал, и Истшер удовлетворенно кивнул. Мейксин командовал 1-й бригадой, и герцог никогда не был склонен вырывать бразды правления из рук вполне компетентного подчиненного.

— В таком случае, — он начал спускаться по грязному склону заброшенного земляного вала к своей лошади, — это все твое. Я буду ждать отчета о проделанной работе через несколько часов.

— Да, вы получите отчет.

— Знаю, что получу, Жорж. — Истшер сделал паузу, чтобы улыбнуться. — Мне просто становится легче, когда я слышу свой собственный голос, говорящий это.

* * *

— Они не должны были отступать так быстро, — прорычал отец Нейклос Ванхейн. — Мы не должны были сдавать внешние сооружения без хотя бы какой-то борьбы — не после того, как потратили столько усилий на их строительство!

Он и Лейрейс Уолкир сидели в кабинете генерала, когда стемнело, и пили что-то, что повара называли чаем. Горячее какао у них закончилось несколько месяцев назад, а остатки настоящего чая исчезли тем же путем незадолго до того, как весть о надвигающемся прибытии еретиков достигла форта Тейрис. Напиток, который повар Уолкира предоставил в качестве замены, был горячим, но это было все, что кто-либо мог сказать в его пользу. Ванхейн подозревал, что его приготовили либо из подгоревших хлебных крошек, либо из молотых желудей, и твердо решил не спрашивать, из чего именно.

Уолкир сделал долгий, медленный глоток «чая», взвешивая жалобу своего интенданта. Часть его была согласна с Ванхейном; другая часть, которая, как он подозревал, была самой умной его частью, согласилась с Кирбишем и Замсином. И все же Ванхейн был его духовным наставником и ближайшим советником с самого первого дня восстания. По крайней мере, он заслуживал тщательного рассмотрения своих взглядов.

— В большинстве обстоятельств я бы согласился с тобой, отец, — сказал он наконец, ставя чашку на блюдце. Он отрезал кусочек сыра от единственного слегка заплесневелого куска на углу своего стола, одного из последних сыров прошлой зимы, и оторвал кусок хлеба от еще теплой буханки рядом с ним.

— Но большинство обстоятельств включали бы в себя нападение только с одного направления одновременно, — продолжил он. — И, честно говоря, Кирбиш был прав. Если бы он и Замсин остались на месте и позволили еретикам бросить на них штурмовую колонну, результатом была бы катастрофа.

— Но у них были земляные работы и убежища. — Тон Ванхейна был менее сердитым, хотя он явно не был совсем готов сдаться. — Это бы многое компенсировало, Лейрейс!

— Недостаточно. — Уолкир откусил кусок хлеба с сыром, медленно прожевал и запил его еще одним глотком так называемого чая, затем пожал плечами. — Еретики контролировали бы точку, с которой они атаковали, отец, но Кирбиш и Замсин были бы вынуждены защищать всю стену. Это распределило бы их людей так редко, что еретики могли бы легко напасть с коэффициентом двадцать или тридцать к одному, просто выбрав свои места. Уверен, что наши люди сражались бы изо всех сил, но с такими шансами? — Он покачал головой. — Не буду притворяться, что я не был взбешен, когда они взяли на себя смелость отступить, но от этого решение не становится неправильным. На самом деле, я также не планирую ставить на второй линии ничего, кроме пикетов.