Он вытащил часы и открыл крышку.

— Теперь у вас есть одна минута и пятьдесят секунд, милорд.

Фирнах уставился на него, его лицо сначала потемнело от ярости, а затем побелело от ужаса. Он открыл рот и…

— Одна минута и сорок секунд, — сказал Алверез тем же убийственным голосом. — На вашем месте я бы не стал тратить ни одной из них на разговоры со мной.

Фирнах закрыл рот с почти слышимым щелчком, затем выскочил из вестибюля дома мэра Маликтина, который он присвоил от имени Харлесса, как только авангард достиг города. Дверь за ним резко закрылась, и Алверез услышал, как кто-то втянул воздух сквозь зубы, и поднял взгляд от часов на капитана Латтимира.

— Да, Линкин? — вежливо спросил он.

— Это пошло на пользу моему сердцу, сэр. Ты же понимаешь, что только что нажил врага на всю жизнь, не так ли?

— Полагаю, что да. Честно говоря, я никогда не встречал никого, кого бы предпочел иметь врагом. То, как он справился с доступом к своему драгоценному дяде, стоило этой армии по меньшей мере пяти тысяч отставших с тех пор, как мы покинули Тесмар, и, по словам мастера Слейтира, — он кивнул на очень высокого, седовласого, кареглазого мужчину, стоявшего позади двух доларцев и хранившего благоразумное молчание, — эта пара, возможно, также стоила нам форта Тейрис. — Его ноздри раздулись. — Я в значительной степени теряю терпение, когда дело касается этого маленького сукиного сына.

Капитан Латтимир кивнул, хотя некоторая тревога все еще омрачала выражение его лица. Однако это был не его забота, и он выпрямился, когда барон Фирнах снова материализовался.

— Его светлость примет вас немедленно, сэр Рейнос, — сказал он с ужасным, холодным достоинством и кинжальным взглядом, обещающим возмездие.

— Спасибо. — Алверез защелкнул часы и демонстративно вернул их в карман, затем кивнул Латтимиру и Слейтиру.

— Минутку, сэр Рейнос. Я не могу допустить к его светлости никого, кроме вас, — быстро сказал Фирнах с неприятной улыбкой. Алверез мгновение рассматривал его, затем повернулся и сел на один из табуретов, обычно используемых курьерами, ожидающими доставки сообщений подчиненным Харлесса.

— Если вы не можете допустить нас всех троих к нему, мы будем ждать его здесь, — спокойно сказал он. — Надеюсь, вы понимаете, что те же условия — и ограничение по времени — применяются к его появлению здесь. Выбор за вами, милорд.

Фирнах впился в него взглядом, одной рукой сжимая кинжал, и Алверез оглянулся холодным, как у змеи, взглядом, и вытащил часы обратно из кармана. Он начал снова открывать крышку, но ноздри Фирнаха раздулись. Его красивое лицо в данный момент не было особенно красивым — багровый цвет ему не шел, — когда он дернул головой назад, туда, откуда пришел.

— Очень хорошо, сэр Рейнос, — он выговаривал каждый слог из костей и желчи, — если вы и ваши… товарищи пойдете сюда…

— Конечно. — Алверез встал и кивнул двум мужчинам за его спиной. — Линкин, мастер Слейтир, я полагаю, нас ждут.

* * *

Герцог Харлесс выглядел значительно менее разъяренным, чем ожидал Алверез. Возможно, юный идиот был достаточно мудр, чтобы оставить свой ультиматум при себе. Если так, то он был, по крайней мере, немного умнее, чем думал Алверез. Учитывая его послужной список, в это было трудно поверить; с другой стороны, он едва ли мог быть менее сообразительным.

В освещенной лампами столовой было тепло, в отличие от сырой, мокрой ночи. В очаге весело потрескивал огонь, а Харлесс и его спутники были одеты по последней придворной моде. Очевидно, они нашли время для горячих ванн и свежей смены одежды, даже если никто из их дрожащих, промокших солдат не мог сказать то же самое.

— Сэр Рейнос. — Герцог кивнул — не совсем коротко, но и не выказывая радости — и остался сидеть. Однако, возможно, это было не совсем из-за раздражения из-за того, что его потревожили. Судя по пустым бутылкам, стоявшим на страже среди остатков еды, которой хватило бы, чтобы накормить целый отряд его ненасытной армии, он, возможно, не был способен подняться. — Я понимаю, что это вопрос некоторой срочности.

— Так и есть, ваша светлость.

Алверез поклонился в формальном приветствии Харлессу, отцу Тимити Йердину, графу Хэнки и графу Хеннету. Интендант-шулерит выглядел явно остекленевшим, хотя Хэнки и Хеннет казались достаточно трезвыми.

— Можем ли мы узнать, что это за дело? — Слова Харлесса произносились немного медленнее, чем обычно, но без запинок и заминок.

— Мастер Слейтир. — Алверез подозвал высокого сиддармаркца, и Слейтир шагнул вперед. — Ваша светлость, это мастер Жапит Слейтир. Он приехал к нам из провинции Шайло.

Выражение лица Харлесса не изменилось ни на мгновение. Затем его глаза сузились.

— Провинция Шайло? — он повторил более резко, и Алверез кивнул.

— Один из моих кавалерийских отрядов подобрал его по пути к нам, — сказал он, намеренно не замечая быстрой вспышки гнева в глазах графа Хеннета.

Командующий кавалерией Харлесса глубоко возмущался односторонним решением Алвереза послать три полка своей собственной кавалерии, чтобы присоединиться к конным силам, прикрывающим остальную часть медленно ползущей армии. Не то чтобы он что-то мог с этим поделать, поскольку именно он отверг любое предложение о том, чтобы вся кавалерия могла быть объединена в единую силу. Алверез не собирался притворяться, что он недоволен решением Хеннета; на самом деле он сделал это предложение в искренней надежде, что высокомерный граф поступит именно так.

Поскольку Хеннет оправдал его надежды, армейская доларская кавалерия была предоставлена Алверезу для использования по своему усмотрению, и он решил послать кавалерийский заслон, в разведывательные способности которого он верил больше. И если бы он мог просто случайно присутствовать, когда деснаирские отряды фуражиров нагрянули на какую-нибудь изолированную ферму, владельцы которой вовремя не сбежали, тем лучше. Алверез никогда не сомневался, что его люди украдут все, что не было прибито гвоздями, — и все, что было прибито гвоздями, если у них будет время, чтобы вытащить их, — но он также знал, что они предотвратят безобразия, начиная от простых нападений и заканчивая изнасилованиями и убийствами, которые фуражиры Харлесса слишком часто совершали из-за древней вражды между Деснаиром и Сиддармарком. Это была еще одна причина, по которой Хеннет так сильно возмущался его решением, и граф приказал своим собственным солдатам убедиться, что доларцы не поставят их — и его — в неловкое положение, сообщив обо всем, что они пропустили. Что означало, учитывая, что его так называемые разведчики превосходили заслон Алвереза численностью примерно пятьдесят к одному, что он не мог быть доволен тем, что Слейтир прошел сквозь его кавалерию незамеченным.

Жаль, что так получилось.

— Это действительно так? — тихо спросил Харлесс.

— Действительно. — Алверез кивнул. — У него послание от генерала Уолкира. Мастер Слейтир?