Торжественная часть проходила в Большом Кремлевском дворце. В шесть вечера прием открыл народный комиссар обороны маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко. Выступили начальник Управления военно-учебных заведений Рабоче-Крестьянской Красной армии генерал-лейтенант Илья Корнилович Смирнов, председатель президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин. И наконец, слово взял Сталин.

На следующий день «Правда» опубликовала всего лишь короткое сообщение:

«Товарищ Сталин в своем выступлении отметил глубокие изменения, происшедшие в последние годы в Красной Армии, и подчеркнул, что на основе опыта современной войны Красная Армия перестроилась организационно и серьезно перевооружилась. Товарищ Сталин приветствовал командиров, окончивших военные академии, и пожелал им успеха в работе.

Речь товарища Сталина, продолжавшаяся около сорока минут, была выслушана с исключительным вниманием».

О его выступлении ходили разные слухи.

Иностранные дипломаты и журналисты, работавшие в Москве, по всем каналам пытались выяснить, что именно говорил вождь военным, поскольку его выступление совпало с другим важным событием — назначением Сталина на пост главы правительства.

Секретная речь вождя

Накануне выступления генсека в Кремле, 4 мая 1941 года, политбюро утвердило секретное постановление «Об усилении работы советских центральных и местных органов»:

«В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того, чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны, — политбюро ЦК ВКП(б) единогласно постановляет:

1. Назначить тов. Сталина И.В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.

2. Тов. Молотова назначить заместителем Председателя СНК СССР и руководителем внешней политики СССР с оставлением его на посту Народного Комиссара по иностранным делам.

3. Ввиду того что тов. Сталин, оставаясь по настоянию политбюро ЦК первым секретарем ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточного времени работе по Секретариату ЦК, назначить тов. Жданова А.А. заместителем тов. Сталина по Секретариату ЦК с освобождением его от обязанности наблюдения за Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

4. Назначить тов. Щербакова секретарем ЦК ВКП(б) и руководителем Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) с сохранением за ним поста первого секретаря Московского обкома и горкома».

Постановление политбюро было разослано на голосование всем членам ЦК партии и оформлено как решение пленума ЦК.

Андрей Жданов, хозяин Ленинграда, официально становился вторым человеком в партии. Вероятно, он планировал вскоре перебраться в Москву. Но предварительно уехал в отпуск. А пока он отдыхал, началась война. Он вынужден был вернуться в Ленинград; переезд в столицу пришлось отложить.

О решении политбюро знали только посвящённые. Но 6 мая в газетах был опубликован указ президиума Верховного Совета СССР о назначении Сталина председателем правительства. И другой указ, составленный в довольно пренебрежительном тоне и решивший судьбу второго человека в стране:

«Ввиду неоднократного заявления тов. Молотова В.М. о том, что ему трудно исполнять обязанности Председателя Совнаркома СССР наряду с выполнением обязанностей Народного Комиссара Иностранных Дел, удовлетворить просьбу тов. Молотова В.М. об освобождении его от обязанностей Председателя Совета Народных Комиссаров СССР».

В словах о том, что Молотову «трудно» быть главой правительства, звучало очевидное осуждение его небольшевистской слабости. Сталин же не жалуется, что ему трудно руководить и партией, и правительством. Формулировки важнейших указов принадлежат самому Сталину, значит, он не упустил случая принизить роль Молотова в глазах народа.

Другим указом Вячеслав Михайлович утверждался заместителем председателя Совнаркома. Но даже не первым! Первым заместителем главы правительства стал новый любимец вождя — доктор экономических наук Николай Алексеевич Вознесенский, председатель Совета по оборонной промышленности и бывший председатель Госплана.

Почему Сталин принял на себя обязанности главы правительства? На сей счет существуют разные предположения. Большинство авторов сходится в том, что накануне войны вождь хотел сконцентрировать руководство страной в одних руках.

Но в реальности это уже произошло давным-давно! Уже с начала тридцатых, когда из руководства были устранены позволявшие себе собственную точку зрения Рыков и Бухарин, Сталин все решал единолично. Остальные члены политбюро могли лишь советовать, если он был склонен поинтересоваться их мнением. Глава правительства Молотов столь же беспрекословно исполнял его указания, как и любой чиновник...

Дело было в другом.

Он сделал Молотова главой правительства себе в подмогу в 1930 году, когда в политбюро еще сохранялись остатки разномыслия и Сталин нуждался в надежном сотруднике на ключевом посту. Десять лет спустя Сталин прочно перешел в разряд небожителей. Должность главы правительства, которую когда-то занимал Ленин, формально считалась равной посту генерального секретаря. А зачем ему держать рядом с собой равную фигуру?

Кроме того, назначение председателем Совета народных комиссаров изменило статус самого Сталина для внешнего мира.

Он сделал себя главой правительства, в частности, с прицелом на зарубежные поездки. Конечно, никто в мире не заблуждался относительно его реальной роли. Но с протокольной точки зрения генерального секретаря нельзя было пригласить с официальным визитом и оказать ему почести, достойные его высокого положения. Роль главы правительства позволяла Сталину поехать за границу, где он не был с дореволюционных времен.

Тем более, что в Москве обсуждался вопрос о том, что Сталину есть смысл самому побывать в Берлине и объясниться с Гитлером. Ситуация с каждым днем становилась все сложнее. Советские военные нервничали, видя, как немецкие войска концентрируются на западных границах Советского Союза.

После речи Сталина 5 мая советская разведка организовала утечку информации специально для германского посольства. И посол Шуленбург сообщил в Берлин, что Сталин в своем выступлении, сопоставив силы Красной армии и вермахта, «старался подготовить своих приверженцев к новому компромиссу с Германией».

После начала войны немецкие разведчики, допрашивая пленных советских офицеров, выпытывали у них, что им известно о речи 5 мая. Пленные говорили то, что немцы хотели услышать: Сталин призывал готовиться к наступательной войне против Германии и предостерегал от завышенных оценок боевых возможностей вермахта.

Показания пленных нужны были немецкой пропаганде. Гитлеру даже в узком кругу не хотелось признаваться в том, что он совершил агрессию против Советского Союза, и он искал себе оправдание. Фюрер упрямо повторял, что он вынужден был ударить первым, поскольку война с Россией была неизбежна:

— Если бы я прислушался к своим плохо информированным генералам и русские в соответствии со своими планами опередили нас, на хороших европейских дорогах для их танков не было бы никаких преград... Отчетливо представляешь себе, какая страшная опасность нависла бы над Европой, если бы я не нанес решительный удар... Если бы Сталин