А мне пора возвращаться. Ведь как я прочла в одной умной книге, кольцо, которое надел мне на палец Демитр, когда пытался защитить меня, могло вернуть к жизни только один раз.

Данный артефакт был редким и могущественным. Ума не приложу, как Северскому удалось его раздобыть? Но факт остается фактом.

Спустя мгновение ощутила, как меня тянет назад.

Возвращение было отвратительным. Тело болело так, будто меня били руками и ногами, а затем, сломав каждую косточку, выбросили умирать на пол, словно нечто мерзкое. Но все же, я была жива и, кажется, на горле не осталось раны.

С трудом шевельнув пальцами, замерла, прислушиваясь к происходящему.

Никто не заметил, что я пришла в себя. Да и немудрено. Я лежала, прислушиваясь к голосам, и с ужасом поняла, что тень вошла в тело моего куратора. А когда и он сам прошел мимо, внутри у меня все сжалось от ужаса и боли.

Но я должна была встать на ноги и сделать то, что показали мне мама и книга.

Только как это сделать, когда рядом Марго и Базиль?

Где-то внизу все еще продолжался бой. Пока никто из спасителей не поднялся к нам, а значит, сил у Холодной предостаточно и надеяться на помощь больше нельзя.

Мимо снова простучали шаги.

— Властелин! — Голос принадлежал вампирше.

— Оставьте меня с чашей. Мне нужно больше сил, — последовал хриплый ответ.

Я невольно вздрогнула, узнав голос Димы. Только звучал он так, будто Северский болел ангиной.

— Хорошо, властелин! — последовал ответ и удаляющиеся шаги.

Это было мне только на руку. Выждав несколько секунд, я решилась и приоткрыла один глаз, разглядев пол, тело Федора, лежавшего в стороне, и стены, голые, холодные, равнодушные.

Но рядом никакого властелина. А значит, он с другой стороны. Голова моя лежит на боку и если я сейчас повернусь, а он смотрит в мою сторону, то все пропало.

«Подожди! — сказала себе. — У тебя будет шанс!» — и мысленно призвала яркую картину, в которой Демитр целовал меня в кухне. Я вспомнила тот свет, заполнивший помещение и теперь поняла, что происходящее — это шанс уничтожить темного мага. Больше никто не сможет его вернуть к жизни. Больше никаких ключей и никаких вампирш.

По крайней мере в это хотелось верить! Иначе у нас просто нет шансов.

Конечно, я могла бы прикинуться мертвой и полежать здесь немного. Но что, если меня обнаружат? Вампиры Холодной разорвут меня на части, и магия тут не спасет. Да и не сделаю я так никогда! Только не с Демитром!

Полежав еще несколько секунд, вдруг услышала тихий голос, словно напевавший песню. Голос принадлежал Диме, и я повернула голову, стараясь шуметь как можно тише. И все равно мне казалось, что моя шея скрипит, а ладони шуршат по полу. Все звуки словно обострились, стали ярче, громче…

Тот, кто завладел телом Северского, на меня даже не смотрел. Он стоял над чашей, ухватившись за края руками, и шептал какие-то слова.

Я слышала странный звук, словно где-то кипела вода, а затем поняла, что это темный маг пьет остатки силы из чаши.

Осторожно приподнявшись, огляделась. Вампиров рядом не оказалось, но они точно были поблизости. Если я ошибаюсь, мне не уйти. Впрочем, темный убьет меня сам, или отдаст на растерзание своей стае кровопийц?

Думать о подобном не хотелось. Я видела лишь спину Демитра, я чувствовала, что он еще здесь, рядом. Не хотелось верить в худшее.

Крадучись, стараясь ступать так, чтобы меня не было слышно, я подошла так близко к темному магу, некогда погубившему эту академию, что едва не подпрыгнула на месте, когда он перестал читать свои заклинания и медленно обернувшись, посмотрел мне в глаза черной бездной, в которой не было места Демитру.

Боги, кажется, его самого там больше не было!

Мое сердце пропустило удар, но я выдержала взор темного. Он же смерил меня взглядом, ничуть не опасаясь. Это немного задело, и я сделала еще один шаг, сокращая расстояние между нами для маневра.

— Ведьма, — прохрипел до боли родной голос. — Надо же! Живая.

— Живее всех живых, — шепнула я в ответ и, наверное, сделала то, что явно удивило мага. Вместо того, чтобы бежать прочь от него, бросилась к нему. Секунда и это замешательство сделало свое дело. Я повисла на шее у тени и с отчаянием прижалась губами к его губам, молясь всем богам, чтобы Северский отозвался на поцелуй.

Сильные руки обхватили меня за талию, попытались оторвать от себя, но я еще сильнее вцепилась в плечи куратора, мысленно крича его имя.

— Ты… — проревела тень, а затем твердые губы отозвались.

«Я!» — хотела закричать, но вместо этого закрыла глаза, вспоминая нас и все то немногое, что между нами было. А еще…еще думая о том, что будет после…

Секунда, другая…

Мне показалось, что время остановилось и мое сердце, кажется, тоже, когда яркий свет, настолько ослепительный, что глазам стало больно, осветил комнату. В этом свете словно что-то взорвалось. Мне показалось, или я услышала отчаянный крик, а затем темнота внутри Демитра исчезла, поглощенная светом. Я зажмурилась, но лишь теснее прижалась к мужчине. А он обнял меня в ответ и поцеловал уже сам.

Это был он. Его губы и его руки.

В свете что-то снова оглушительно закричало. Мне показалось, что я взлетаю вверх, но Демитр был рядом и, когда сияние погасло, я открыла глаза и увидела его лицо. И его глаза. Голубые, бездонные. Без капли тьмы. Глаза того, кого я любила. Темный маг исчез, растворился в свете.

Мы стояли, держа друг друга в объятиях. Я не слышала ничего, не видела, как наверх поднялись люди Демитра, как зычно рассмеялась Ядвига, застывшая на пороге. Она была вся окровавлена и едва стояла на ногах, держась за дверной косяк, но продолжала смеяться.

Кто-то помог поднять Федора. Домовой пришел в себя уже в облике человека. Встряхнув головой, он сел прямо на полу.

Где-то внизу Носов затягивал рану на шее Даны с тревогой вглядываясь в ее белое лицо. Девушка потеряла слишком много крови, но осталась жива, и он явно был рад этому факту, как и тому, что снова стал самим собой.

Мы стояли с Димой и смотрели друг другу в глаза, и я чувствовала, как мое сердце бьется в такт ударам его сердца. Хотела сказать ему спасибо за кольцо и за то, что пришел за мной, но он лишь покачал головой и прижал меня к себе так, что ахнула, но и не подумала отстраниться, хотя на нас смотрели и кураторы, и профессора академии.

Мне было все равно.